Читать Добрые люди

Они ехали… ехали… ехали…

«Ленка, ты отчаянная!» Так ей много раз говорили. Хотя чего такого отчаянного в том, чтобы носиться целыми днями на велике или валить бугаёв на занятиях секции таэквондо, или мальчиков для поцелуя выбирать по воле поющей из воздуха монетки? Энергичность – не более. Не замечала она за собой до времени ничего такого отчаянного. А там и возраст подмигивать начал: «Не дури»; да и ножки – эти просто взяли и сменили плоские джинсы на сворачивающую шеи юбочку. Не до великов стало.

Поэтому ей совсем не пришлось бороться с собой, ну, там, сохранять спокойствие, делать какой-то невозмутимый вид. Она так сразу и сказала: «Ой, блин, страшно…», в смысле, что: «может не надо». «Я надеюсь, моё общество позволит чуть понизить градус страха», – произнёс телефонный динамик Денисовым голосом. «Ну да», – пробубнила она. От его голоса… Скорее нет – от его речи, непривычно гладкой… ну, как в книжках, что ли, она таяла. У неё прямо дрожать начинало всё внутри, когда она представляла, как его губы шепчут ей его слова на её ухо, отзываясь вспышками в самых потаённых глубинах её сознания.

– Я заеду завтра в восемь. Утра! Не вечера! – уточнил голос. Потом, вспомнив, добавил: – Леночка, надень штаны какие-нибудь погрязнее.

Она рассеянно покивала головой.

– Ты слышала? – повторил голос.

– Я покивала же… – просюськала она. Ей очень понравилась эта первая в их жизни «Леночка».

– А я так и понял! – Он засмеялся заразительно. – До завтра!

– Пока, – заразилась она и отложила телефон, продолжая улыбаться, оглаживая его нежными пальцами.

Вздохнула глубоко и радостно. Он подошёл к ней недавно, и она всё поняла и скрываться не стала. Когда он сказал ей тоже записать его телефон на всякий случай, сразу набрала: «Дениска». И сразу же, даже не дожидаясь звонка, написала тогдашнему парню, однокурснику, чтоб он ей не звонил, т.к. влюбилась в другого.

Он был старше её лет на пять, носил солидную щетинку, прикосновение его сильной руки, к талии, или к локтю, вздымало волны слабости, ударявшие в ноги тёплым прибоем. Это было их третье свидание. Он водил её в музей, в театр, теперь вот на аэродром.

– Папа, а ты прыгал с парашютом? – Она вошла в гостиную.

– Было, было дело. И с парашютом прыгал, и без парашюта прыгал. А бывало, и не прыгал вовсе, а… – Он ущипнул сидящую рядом жену. Та озабоченно отмахнулась – следила за телеэкраном. Лена ценила редкого весёлого папку с бровками-крылышками. Он работал в каких-то структурах, и, если она встречала его вечерами, его брови чаще всего изображали из себя мохнатый навес.

– Ну давай, расскажи тогда, чё там делать-то надо?

– А ты что, прыгать собралась? – Мама мгновенно переменила экран на неё. – Не неси чушь!

Тут вы можете спокойно идти и пить кофе. Минут пять-десять, не меньше. Ленкин маман – типичный домохозяйка, а значит: гнездо, птенчики и всё, что с этим связано. А тут ещё непрерывные новости об авиакатастрофе, которые, как сериал, она впитывает в себя последние несколько дней. Получая такую подпитку, мама совсем с ума сходит. «Какой ужас!», «Какой кошмар!» или «Сто восемьдесят два!» повторяет она. И, как только выпуск кончается, все эти ужасы, и кошмары, и сотни вариантов трагических катастроф обрушиваются на её несчастную семью. Доходит чуть ли не до того, что следующий самолёт уже падает непосредственно на Леночку, на бедную, несчастную девочку, которая идёт, ничего не подозревая, в универ. Не стоит и пытаться объяснять при этом, что не идти в институт по этому поводу глупо, что с тем же успехом самолёт найдет её и здесь, в квартире. Мама не понимает, успокаивается, только если Лена остаётся с ней. С другой стороны, нет этих выпусков, затишье с кошмарами – мама всё равно места себе не находит. Предчувствует, что что-то произойдёт. Сердце ноет, голова болит. Словно ждёт с дрожью нетерпения следующего ужаса, чтобы выдохнуть: «Я же говорила…». В общем, Лена пожалела сразу об этом глупом манёвре. Сказала, что всё это теоретически, что друзья вконтакте какие-то… Вынесла упорно минут пять обороны и, когда огонь стих, отошла на резервные позиции своей комнаты, подмигнув незаметно папуське.