Читать Всё к лучшему. Рассказы

© Харитонов С. В., 2019

Маринка, как потом рассказывали её родители, родилась в тот день, когда Первый секретарь ЦК КПСС, Председатель Совета Министров СССР, Герой Советского Союза, трижды Герой Социалистического Труда Никита Сергеевич Хрущёв стучал ботинком по столу в Нью-Йорке на заседании 15-й Ассамблеи ООН. Интернета тогда ещё не было, а телевизор считался неслыханной роскошью. Да и то только среди тех, кто про него вообще слышал. А большинство населения страны, жившее в деревнях и посёлках, радовалось электричеству, громкоговорителю посреди улицы, кинопередвижке по праздникам или, если председатель колхоза пробивной, по выходным. И потому слух о ботинке, облетев земной шар, наткнулся на железный занавес границ великой страны и медленно, как туман утренний, стал вползать через уже появившиеся коротковолновые радиоприёмники на кухни диссиденствующей интеллигенции в городах.

Именно в такой семье Маринка и родилась. Всё было прилично и благополучно. Папа – младший научный сотрудник в одном из секретных институтов, мама аспирантка МЭИ. Оба в меру диссиденствующие, поругивающие на кухне партию, выписывающие «Иностранку». И портрет Хемингуэя на стене.

Сталин развенчан, коммунизм через двадцать лет наступит, а пока комнату вот в коммуналке дали в связи с рождением ребёнка. И революции по всему миру, и все люди – братья. Ну, почти все, кроме той американской военщины, которой наш Хрущ уж как пригрозил, поставил её на место. И хоть принято партию поругивать, а гордость за страну и её руководителя есть.

Короче, время было весёлое и боевое. Время надежд. И энергетика тех дней вошла в Маринку с первым дыханием, с первым криком.

Росла девочка боевой и весёлой. Надувала через соломинку лягушек, засушивала жуков и бабочек, потом выхаживала найденного на земле птенца, хомячка у подруги лечила и к шестнадцати годам твёрдо решила стать врачом. Последний год в школе зубрила химию, русский и анатомию, но весной, уже во время выпускных экзаменов, состоялся семейный совет, на котором родители, взвесив свои возможности, связи и знакомства, решили, что преодолеть конкурс в двадцать три человека на место не получится. И поступить легко можно только в МЭИ, где мама была уже доцентом кафедры теплоэнергетики.

Но романтика больших турбин, дающих свет людям, Маринку не впечатлила, и был выбран запасной вариант – к тёте во Владивосток, в тамошний мединститут. Там и требования пониже, и учиться полегче. А тётя Валя приютит, накормит и присмотрит, чтоб не загуляла.

На улице лето молодое, листики свежие, светло-зелёные, пух тополиный. Солнышко тёплое, духотой многодневной не надоевшее.

И нервотрёпка экзаменов, и вечер выпускной, танцы, рассвет в Лужниках – всё пролетело как один миг. Вот уже Маринка поднимается по трапу самолёта, оглядывается и кажется ей, что она видит сквозь стеклянную стену аэропорта заплаканную маму.

И чего реветь? Не на каторгу же едет – учиться!

Со вступительными экзаменами проблем не было, и вот уже она – первокурсница. С таким упоением окунулась в учёбу, что спать забывала. Некогда – всё лекции да семинары. С утра до вечера. Короткие каникулы с книжкой на диване проведённые, и опять – с утра до вечера. А весной, в апреле, вдруг как-то раз три пары отменили. Пошли с девчонками по бульвару прогуляться – тут-то Маринка и вынырнула из забытия учебного. Вокруг поглядела – а навстречу ей парень-морячок идёт.