Читать Мини-роман о бабушке Полин

Не будь этой семьи, не живи эти люди на земле – жизнь была бы на долю градуса пресней. Само собой – грешили. Покажи бесовская канцелярия перечень прегрешений каждого, не на один том набралось бы. Осуждали ближнего и дальнего, обижали и тех, и других, злобу под сердцем носили почём зря, гордыней страдали, смирением не отличались, но и украшали собой землю. Что там говорить – украшали.

Он – Фрол Кузьмич Кругляков, она – Полина Ивановна с той же фамилией. Что один, что другая – личности харизматичные. Фрол – фронтовик. Без ноги вернулся с Великой Отечественной в родную Белоярку. По этой причине конторским стал. В госпитале освоил бухгалтерское дело. Тут власть заботу проявляла – обучали покалеченных фронтовиков инвалидным специальностям. Бухгалтер он и без ноги мог дебет с кредитом на счётах сводить под ноль. Язык у Фрола Кузьмича от природы ораторски подвешенный, на войне не пострадал, а только закалился. Утром в контору Фрол Кузьмич загодя приковыляет. Мужики у крыльца курят, обязательно кто-нибудь спросит: «Фрол Кузьмич, чё там пишут?» Фрол Кузьмич газеты да журналы пачками выписывал. Как начнёт рассказывать, что да почему на земном шаре творится. Давал перцу империалистам, что на Кубу хобот поднимали или ещё какие козни устраивали против бьющихся за свободу негров. Вьетнам американцы напалмом жгли… На основе газетной скукоты такой политтеатр разворачивал механизаторам, скотникам и остальным колхозникам – только держись. И за столом незаменимый тамада с неизменным баяном. И пел… Высокий, чистый голос… «Соловушка наш!» – бывало, расчувствуются бабы…

Кстати, о птичках певчих. Точнее – о войне. Три года без малого день в день оттрубил на передовой Фрол Кузьмич, но при всём своём красноречии рассказывать о славном боевом пути не любил. Категорически. Отшучивался, если кто начинал с расспросами вязаться:

– Да чё я воевал?! На гармошке всю дорогу песни играл.

– Артистом, что ли?

– Ну! Артист-пулемётчик. «Строчит пулемётчик за синий платочек…» Постреляю чуток по фрицам, чтоб не вякали, и за гармошку или баян. Как-то деревню под Орлом освободили, аккордеон немецкий ребята принесли. На нём тоже наловчился пиликать.

Напиликал Фрол Кузьмич на два ордена Боевого Красного Знамени, медаль «За отвагу», орден Красной Звезды. Творчески получалось не только меха баяна растягивать, пулемёт в руках сибиряка тоже искусно строчил по бойцам фрицевской армии. Командовал Фрол Кузьмич расчётом «максима». И Бог хранил его на передовой. В солдатах был щупленьким, не всякая пуля ужалит такую цель. Пулемётное гнездо, известное дело, кость в горле для врага. Первым делом норовит он эту огневую точку заткнуть, лупит по ней из чего только можно. Фрол Кузьмич за щитом «максима» голову, плечи, грудь, остальное худенькое туловище ухитрялся прятать от пуль и осколков. А куда длинные ноги девать? На них не хватало защиты. Пять раз слабому месту доставалось.

Четыре первых ранения, можно сказать, были пристрелочными. Последнее случилось при переправе через Западный Буг. С группой бойцов десантом под шквальным огнём переплыли реку, на вражеском берегу зацепились за высотку, дабы обеспечить подход основных сил, да батальон, идущий следом, немцы остановили, не дали с ходу занять позиции. Четырнадцать часов, весь световой день, пулемёт Фрола Кузьмича держал оборону. Ствол «максима» раскалился докрасна, казалось, не стрелял, а плевался огнём. Одиннадцать атак отбила тающая горстка солдат.