Глава 1. Падение прекрасной розы
Воздух полнился сладковатым удушающим запахом роз. Тысячи пышных шелковистых цветов безжалостно сорвали, чтобы украсить храм: повесить на скамьи с мягкими бархатными сиденьями, на позолоченные канделябры, на колоссальную мраморную статую Небесного владыки, смотревшую на прихожан пустым равнодушным взглядом. И самое главное – букет невесты, перевязанный белой лентой, тоже состоял из них.
Я дышала мелкими глотками, подавляя позывы закашляться. В этот момент я люто ненавидела некогда любимые цветы, желая уничтожить каждый бутон, каждую головку, каждый куст. И пусть острые шипы исцарапают до крови руки и ноги, зато усмирю гнев, избавлюсь от терзающих душу чувств, обрету гармонию с самой собой.
Как будто кто-то позволит мне это сделать!
Я перестала сверлить нежные букеты яростным взглядом и посмотрела на алтарь, возле которого, держась за руки, стояли жених и невеста. Счастливая, прекрасная, созданная на небесах пара.
– Леди Оливия Гиллерт, будешь ли ты чтить и любить своего, данного Небесным Владыкой, нареченного? Оставаться с ним в горе и радости, болезни и здравии? – задал церемониальный вопрос священник, торжественным эхом разнесшийся под сводами храма.
За его спиной в полуденных солнечных лучах, проникавших сквозь витраж и оттого разноцветных, светилась статуя того самого Небесного Владыки, с чьей легкой руки моя жизнь полетела под откос.
Уверена, лишь я одна не разделяла радостной атмосферы праздника, не верила в таинство единения двух душ в брачном обряде, чьим главным свидетелем стало божество. Но в одном не сомневалась точно – этот день запомниться мне надолго.
– Да, клянусь! – радостно, едва сдерживая чувства, воскликнула невеста.
– Ваше Высочество Алэр, будешь ли ты…
Священник вновь начал читать традиционный вопрос, а у меня не хватило сил дослушать до конца, не хватило сил услышать с нежным придыханием «Да» жениха. А ведь он когда-то клялся в любви мне! Шептал на ушко, заставляя заливаться краской смущения и с нетерпением ожидать брачной ночи. Его поцелуи сводили с ума, заставляли ноги подкашиваться, а тело гореть там, где он касался.
А теперь все это будет испытывать она! Оливия Гиллерт!
Встав, я как можно незаметнее, по стеночке, пробралась к выходу и вывалилась на улицу. Грудь сдавило тисками боли, дышать стало тяжело, перед глазами все расплылось, и по щекам покатились горячие, горькие слезы.
Это я… я должна была произносить свадебную клятву! Не она! Эта… эта вертихвостка!
Я спустилась на первую ступеньку и пошатнулась. Ко мне кинулись прохожие, но грубо отмахнувшись от их помощи, я на неверных ногах пересекла храмовую площадь и скрылась в переулке. Найдя темный безлюдный закуток, заставленный мусорными баками, в которых копошились упитанные крысы, а в воздухе надоедливо жужжа, летали толстые зеленые мухи, я всхлипнула и опустилась на неровную булыжную мостовую, разрыдавшись в голос.
Здесь мне самое место! Проигравшей злодейке самое место на свалке!
Услышав мои завывания, смахивавшие на вой оголодавших гиен, из окна на втором этаже выглянула недовольная женщина, но увидев печальную картину, жалостливо покачала головой и крикнула:
– Душечка, не стоит так убиваться по мужику! Один ушел, другой придет. Еще лучше!