Взгляд магистра Ордена волков Всеотца медленно раздевает. А, может, для его льдисто-синих глаз вообще не существует жалкой преграды в виде моей рубахи, натянутой на голое тело… Ежась, с трудом сдерживаюсь, чтобы испуганно не втянуть голову в плечи.
– Безмужняя, не состоящая в гильдии целителей Иванна Цветова, двадцать три года. – Нехорошо усмехнувшись, он с намеком добавляет: – Целительница, которая живет возле очага мертвоземья.
Как можно спокойней, пожимаю плечами. Жест выходит неловкий – руки все еще стянуты веревкой. Храмовники от сожжения на костре спасли, но развязать забыли. А еще запамятовали дать хоть какую-то теплую одежду – начало лета, но по вечерам все еще холодно.
– Я здесь родилась, ваше святейшество. Где же мне еще жить?
– Ты – целительница, – напирает на очевидное чародей высшего ранга, – для тебя открыто много путей, но ты осталась здесь.
Что сказать? Тут находится то, что держит меня сильней любых оков? Нет, лучше и не заикаться об этой причине.
И я называю самую безобидную:
– Люди болеют всюду, ваше святейшество, а возле мертвоземья чаще в несколько раз.
– Золота хочешь больше получить? – предсказуемо делает неверный вывод синеглазый брюнет и приступает к проверке – простирает длань над моей головой.
Мгновения сдаются годами, поэтому успеваю вспомнить о зрителях, затаивших дыхание, как и я. Только большинство из них надеется, что проверку я не пройду и возвращусь обратно на потушенный заклинанием магистра костер. Потушенный в последнюю минуту – я успела почувствовать не только жар, а и первые укусы подобравшегося близко огня.
Меня вновь бьет озноб. О милосердное небо! Я только что была в шаге от смерти, от ужасной, мучительной смерти! И только неожиданный приезд Марка Сирского, самого красивого и жестокого магистра Ордена, спас от ужасной участи.
Но вот воин Всеотца демонстрирует толпе свой браслет – крупный камень в нем сияет зеленью. Ее насыщенный цвет разбавляет темная точка.
– Душа женщины запятнана, но печати зла на ней нет! – громко возвещает магистр.
Удивленные возгласы раздаются вперемешку со сдавленными проклятиями. Если ведьму признают невиновной, тот, кто развел для нее костер, может взойти на него сам. Таков давний закон.
С трудом справляюсь с эмоциями, страх все еще сильнее радости. До конца не могу поверить, что "волк" ограничится проверкой одним артефактом. Ведь Марка Сирского в народе прозывают Гланисом в честь хищной рыбины, которая никогда не остается без добычи, не просто так, а за его громкие дела. Он умен, въедлив, но скор на расправу и часто приводит приговор в исполнение только на основании поведения подозреваемого. Шепчутся, что его любимая присказка "Чистому пред ликом Всеотца нечего бояться" сгубила не один десяток невинных.
– Я жду, целительница. Так чем ты замарала свою душу?
Смиренно отвечаю, подбирая слова с осторожностью:
– Серая марь, ваше святейшество… в наших краях свирепствовала серая марь. Обратились ко мне поздно, поэтому просили о последнем милосердии.
Чародей кивает, зная, что болезнь не поддается лечению с момента, когда кожа человека посереет, что происходит спустя день после заражения. Дальше целитель может лишь облегчить муки обреченного, прервав его агонию.