⇚ На страницу книги

Читать В далёкие времена

Шрифт
Интервал

© Игорь Сибиряк, 2020


ISBN 978-5-0050-5614-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В далёкие времена

Сборник рассказов, очерков, путевых заметок, эссе


Битва на реке Крапивна

500-летию битвы под Оршей посвящается


История-свидетель прошлого, свет истины, живая память, учитель жизни.. Цицерон


Вместо предисловия


Волею судьбы, выделенные участки для садового товарищества, оказались расположены в дуге, между Днепром и его притоком, реки Крапивны. Бросовая земля, поросшая кустарником и мелким, смешанным лесом, быстро освоилась жаждущим труда народом. Проходят годы, наступают дикие 90-е годы развала большой страны СССР. Всплывают на поверхность жизни новые течения общественного устройства отделённых государств. Появляются так называемые свободные от всего и стремящиеся к власти «народные фронты». Начинаются поиски национальных приоритетов, в том числе и в историческом прошлом. В один из дней начала сентября конца 90-х, на высоком холме правого берега реки Крапивна, мы, дачники, увидели скопление пришлых людей за воздвижением высокого поклонного креста. Вечером того же дня, у костра собралось множество людей, слышна была речь на белорусском языке. Раздавались возгласы здравницы в честь свободы и независимости Белоруссии. Через некоторое время узнаём, что белорусский народный фронт из столицы, проводил здесь акцию памяти в честь победного сражения великого – княжеского войска Литовского, над войсками Московского княжества, которое состоялось здесь, на реке Крапивна под Оршей, 8 сентября 1514 года. Так мы узнали – в какое историческое место нас определили жить дачной жизнью. Прямо скажем, мы были в полном недоумении – где Литва, а где Орша, и как это войско сюда попало. Одним словом услышанное привело к желанию узнать истинную историю этой битвы и её подробности, а главное удивила победа войска Литовского над войском Московского княжества. Это событие вообще не укладывалось в рамки восприятия. Из учебников истории я не мог вспомнить эту битву, хотя учился в школе хорошо. Это и стало целью моего исторического исследования сейчас, когда появилось время и желание разобраться окончательно в завышенной оценке этой неизвестной битвы в далёком прошлом. Много летописцев было в нашей истории, и среди них особняком, на почётном месте находятся Н.М.Карамзин, С.М.Соловьёв, В.О.Ключевский. За годы собирательства библиотеки, удалось приобрести полное собрание сочинений С.М.Соловьёва, в 36-ти томах и В.О.Ключевского, в 9-ти томах, ученика Сергея Михайловича, это поистине сокровище нашей исторической науки. Тщательно и с большим интересом просматриваю тома Соловьёва, в томе 5, часть 2, глава 2, на странице 237, нахожу события, которые предшествовали Оршанской битве, описаны подробно, начиная с 1-го августа 1514 года. Учитывая многочисленные инсинуации, а порой и враньё, в многочисленных публикациях Интернет-сети, привожу полный текст историка. Он читается с интересом и не утомит терпеливого читателя, вознаградит его полнотой знаний о событии трагическом по своей сути в истории нашего Отечества. 1 августа 1514 года после водосвящения Василий III вступил торжественно, за крестами в Смоленск вместе с владыкою и был встречен всем народом; после молебна и многолетия в соборной церкви владыка сказал ему: «Божиею милостию радуйся и здравствуй, православный царь Василий, великий князь всея Руси, самодержец, на своей отчине, городе Смоленске, на многие лета!». Князьям, боярам и мещанам (горожанам) смоленским Василий объявил своё жалованье, уставную грамоту, назначил им в наместники боярина князя Василия Васильевича Шуйского и позвал их обедать, после чего каждый получил дары. Устроившись таким образом в Смоленске, великий князь выступил в обратный поход, к Дорогобужу, пославши воевод своих к Мстиславлю: здешний князь, Михаил Ижеславский, присягнул государю московскому, то же сделали жители Кричева и Дубровно. Для оберегания Смоленска на случай прихода Сигизмунда отправился к Орше князь Михаил Глинский; к Борисову, Минску и Друцку двинулись воеводы: двое братьев князей Булгаковых-Патрикеевых, Михаил Голица и Дмитрий Ивановичи, да канюший Иван Андреевич Челядин. Но король Литвы выступил уже к ним навстречу из Минска к Борисову: он надеялся на успех своего дела, и эту надежду вселил в него Михаил Глинский. Видно одно, что Глинский, хотя и не имел обещания великого князя Василия относительно Смоленска, тем не менее надеялся, что ему отдадут этот город, считая себя главным участником его взятия и вообще успеха войны, ибо по его старанию были вызваны из-за границы искусные ратные люди; очень вероятно, что знаменитый пушкарь Стефан был из их числа. Глинский при своём страстном желании получить независимое положение, особое княжество, думал, что имеет право надеяться Смоленского княжества, то со стороны Василия III было бы большою неосторожнастью выпустить из рук этот давно желанный, драгоценный Смоленск, ключ к Днепровской области, отдать его Глинскому хотя бы и с сохранением права верховного господства, отдать его Глинскому, характер которого-способность к обширным замыслам, энергия при их выполнении не могли дать московскому государю достаточного ручательства в сохранении этого важного приобретения. Обманувшись в своих надеждах относительно Смоленска, видя, что ему надобно дожидаться завоевания ещё другого княжества в Литве, завоевания сомнительного, ибо король Литвы уже приближался с войском, Глинский завёл переговоры с Сигизмундом. Он очень обрадовался предложению Глинского, придавая советам последнего большое влияние на успехи московского оружия. Глинский решился покинуть тайно московский отряд, ему вверенный, и бежать в Оршу; но один из ближних его слуг в ту же ночь прискакал к князю Михайле Голице, объявил ему об умысле Глинского и указал дорогу, по которой поедет беглец. Голица, давши знать об этом другому воеводе, Челядину, немедленно сел на коня и с своим отрядом, перенял дорогу у Глинского и схватил его ночью, когда тот ехал за версту впереди от своих дворян; на рассвете соединился с Голицею Челядин и повезли Глинского в Дорогобуж к великому князю Василию, который велел заковать его и отправить в Москву. Королевские грамоты, вынутые у Глинского, послужили против него явной уликой. Распорядившись насчёт Глинского, великий князь Василий III велел своим воеводам двинуться против короля Литовского; тот оставил при себе четыре тысячи войска в Борисове, остальные под начальством князя Константина Острожского отправил навстречу к московским воеводам, у которых, по иностранным сведениям, было 80 000 войска, тогда как у Острожского – не более 30 000 войска. После нескольких небольших стычек в конце августа Челяднин перешёл на левый берег Днепра у Орши и здесь решил дожидаться неприятеля, не препятствуя ему переправляться через реку, чтоб тем полнее была победа. 8 сентября 1514 года произошёл бой: русские начали нападение, и долго с обеих сторон боролись с переменным успехом, как наконец литовцы намеренно обратились в бегство и подвели русских под свои пушки; страшный залп смял преследующих, привёл их в расстройство, которое скоро сообщилось и всему войску московскому, потерпевшему страшное поражение: все воеводы попались в плен, не говоря уже об огромном количестве убитых ратников; река Крапивна запрудилась телами москвитян, которые в бегстве бросались в неё с крутых берегов. Сигизмунд, извещая литовского магистра об Оршанской победе, писал, что москвичи из 80 000 потеряли 30 000 убитыми; взяты в плен: 8 верховных воевод, 37 начальников второстепенных и 1500 дворян. По московским известиям, Острожский сначала занимал Челяднина мирными предложениями, а потом внезапно напал на его войско; первый вступил в битву князь Михайла Голица, а Челядин из зависти не помог ему; потом литовцы напали на самого Челядина, и тогда Голица не помог ему; наконец неприятель напал в третий раз на Голицу, и Челядин опять выдал последнего, побежал и тем решил судьбу битвы; но московские источники согласны с литовскими относительно страшных следствий Оршанского поражения. Дубровно, Мстиславль, Кричев немедленно сдались Литовскому королю. Это предательство не прибавило силы войску литовскому – Смоленск, его граждане бились крепко; Острожский должен был отступить от города, московские ратные люди и горожане преследовали его и взяли много возов. Великий князь одобрил поведение Василия Шуйского, прибавил ему войска и выступил из Дорогобужа в Москву. После этих событий летописцы надолго прекращают рассказ о военных действиях между Москвой и Литвой. Понятно, что первая должна была отдохнуть после Оршанской битвы; но вредные следствия этой битвы для Москвы ограничились только потерею людей, потому что король не мог извлечь из неё для себя никакой пользы, не мог даже возвратить себе Смоленска, приобретение и удержание которого для Василия служили достаточным вознаграждением за все потери. Вот всё, что изложил С. М. Соловьёв по сути исторической Оршанской битвы. Здесь ни убавить, ни прибавить нечего. На чём здесь возвеличивать Литву и тем более Беларусь? Надо обращаться к достоверным историческим источникам, напрягать ум и трезвое воображение, тогда отпадёт всякое желание ложно подыматься в своих постыдных амбициях и ратовать за «национальное превосходство». История изменяется, а циничные фальсификаторы остаются в тени и забвении.