Авсень ждал важных вестей из Асгарда, но гонец почему-то задерживался, что не могло не тревожить князя Сколотии. А тут еще какой-то леший принес среднего сына Хорса, который вбежал в покои отца рано поутру с громким криком и отчаянной руганью. Авсень, сидевший за столом в окружении ближних бояр, поморщился и отставил в сторону чашу, наполненную пенистым напитком. Надо отдать должное ключнице, квас ныне ей удался на славу. Это признали и бояре, и привередливая Лада, младшая жена верховного вождя сколотов, которая стояла тут же у стола, потчуя ранних гостей. Все ближники знали, что по утрам князь Авсень не пьет хмельного, а потому без споров и обид ублажали чрева дарами щедрого Даджбога, пославшего ныне на княжий стол, кроме кваса, еще и кашу с ядреным хреном. Авсень облизал деревянную ложку и строго глянул на сына:
– Ревешь, как медведь, объевшийся малины.
– Так ведь такие убытки, отец родной, тут впору волосы на голове рвать.
Хорс уродился ражим детиной. Не обделили его боги ни ростом, ни статью. И ликом он был чист – в мать. Сам князь Авсень, не в обиду ему будет сказано, красотою и в молодости не блистал, а уж под уклон годов и вовсе зарос бородищей едва ли не по самые вывернутые ноздри. Ну вылитый гмур, да и только. Зато роста князь был хорошего, а что длиннорук, так это доблестному мужу только на пользу. А в доблести Авсеня никто из бояр, сидевших за столом, не сомневался. За пятьдесят прожитых лет князь Сколотии ни разу не дал к тому повода, хотя за плечами у него осталось четыре большие войны и бесчисленное количество мелких стычек. Удал был в молодости князь Авсень, что верхом на коне, что пешим. Едва ли не весь белый свет он обошел, силой своей похваляясь, пока не осел в родном Преславе на великом столе, доставшемся от отца.
– И кто ж тебя, детинушку, обидел? – ласково пропела Лада, кося на Хорса насмешливым взглядом.
– Сынок твой и обидел! – взъярился Хорс. – Стадо коров у меня угнал, пастухов моих побил, живого места на них не оставил. Как хочешь, батюшка, но с родными так не поступают.
– Так может, и не Яртур это был? – враз посмурнела ликом Лада.
Своих выросших сыновей Авсень наделил землей и стадами – пусть живут наособицу, своим умом. Поставил каждому по городцу и махнул рукой. Справятся-де и без моего догляда, не малые дети чай. Да, вишь, промашка вышла. Ну не ладят старшие сыновья Авсеня Смага и Хорс со своим младшим братом Яртуром. И виной тому сын княгини Лады, не вслух и не при ней будет сказано. На этом любой из бояр готов стоять до последу. Еще материнское молоко на губах Яртура не обсохло, а по Преславу уже гул пошел о его проказах. И в чем только того Яртура не обвиняли добрые люди: и вороват-де он, и драчлив, и до чужих женок охоч. А уж скольких девок он перепортил, уму не постижимо! Не успел уважаемый человек глазом моргнуть, а у его дочки уже живот раздуло. Думали от ветра, ан нет – от Яртура. Да что же это делается на белом свете, люди добрые! Не будь этот блудодей сыном князя Авсеня, давно бы его порешили обиженные мужья и отцы, а так приходится терпеть да крякать, обидой своей утираясь.
– Не пойман – не вор! – попробовала защитить сына Лада.