Новый день, чёрно-белый, гуашевый
замалюет извёсткой граффити зари
в городе, выцветающем заживо
пеплом потухших костров.
Догорит
мутный фонарь предрассветного облака –
сырость и смрад, ни следа от весны
в городе, где безнадёжно поблёклыми
стали все прежние детские сны.
Ни огонька, лишь измученной памятью
тлеет, дымит кинохроника лет,
плавится время и капля за каплею
мне посылает последний привет
кадрами жизни, ещё нецифрованной,
старым рэгтаймом немого кино –
страннику, бывшему столь очарованным,
сколь и потерянным.
Вырос давно
маленький мальчик, весёлый и радужный,
что на асфальте любил рисовать
город таинственный, солнечный, радостный,
где никого не дано потерять.
Смыты дождями картинки из прошлого –
ярких мелков исчезающий след
стёрт проходящими мимо подошвами
чёрных ли, белых штиблет или лет.
Я не вернусь в этот сумрак гуашевый
слушать унылый безумолчный плач,
всё, что не умерло – выжило, зажило,
преодолев чёрно-белую фальшь.
Может, и ты с этим справишься вскорости,
и, излечив застарелый недуг,
ты позабудешь напасти и горести,
встретишь рассвет новой песни, мой друг.