Даровит, онемев от горя и ужаса, ковылял по полю брани, усеянному мертвыми телами. Многие лица были ему знакомы: здесь полегли и союзники джедаев, и воины тьмы из армии ситхов. Несмотря на оцепенение, Даровит поневоле задавался вопросом: кем же теперь считать себя?
Всего лишь пару месяцев назад мальчик еще откликался на детское имя – Кот. В свои тринадцать лет тощий темноволосый сорванец жил с Жуком и Дождинкой на крошечной планетке Сомов-Рит. Дождинка приходилась ему двоюродной сестрой, а Жук – двоюродным братом. До них доносились отголоски нескончаемой войны между джедаями и ситхами, но дети и подумать не могли, что она ворвется в их тихую, размеренную жизнь… И вот однажды к их опекуну, Корню, заявился посланник джедаев.
Джедай объяснил, что генерал Хот – предводитель Армии Света – отчаянно ищет новых бойцов. Судьба всей Галактики висела на волоске. А в детях, которых воспитывал Корень, обнаружился талант к Силе.
Поначалу Корень отказался. Он заявил, что его подопечные слишком юны, чтобы отправляться на войну, но разведчик был настойчив. В конце концов Корень нехотя уступил: он понял, что если не отпустит детей, то следом могут явиться ситхи и забрать их силком. Джедай сразу же взял Даровита с братом и сестрой на Руусан. В то время дети думали, что их ждет захватывающее приключение… Теперь-то Даровит многое понял.
С тех пор как они сюда прилетели, события понеслись галопом. Все изменилось. И у юноши – за прошедшую пару недель он столько пережил, что мальчиком уже и не назовешь, – до сих пор ничего не укладывалось в голове.
Даровит прилетел на Руусан, окрыленный честолюбивыми надеждами и мечтами о славе. Он-то думал, что поможет генералу Хоту и Армии Света сокрушить ситхов, собравшихся в Братстве Тьмы под предводительством владыки Каана. Но славы на Руусане не снискал ни он, ни брат с сестрой.
Дождинка погибла еще до того, как корабль сел на планету. Стоило им войти в атмосферу, как ситхи вывели из засады эскадрилью «Канюков» и снесли их челноку весь хвостовой отсек. Взрывом Дождинку буквально вырвало у Даровита из рук, и мальчик с ужасом смотрел, как она уносится прочь – в стометровую пропасть, навстречу верной смерти.