– А есть такие люди, они прекрасно слышат, как звезда с звездою говорит, – тихое пение Кирилла Заневского мягко вплеталось в шорох метели и перебор невидимых струн. – Здравствуй! Здравствуй. Сияешь? Сияю. Который час? Двенадцатый, примерно. А на Земле в этот час лучше всего видно нас. А как же дети? Дети спят, наверно1…
Детская завороженно молчала, внимая новой колыбельной. Песенке было уже двести лет в обед, но для двух пятилетних девчонок это не имело значения. Для них мир в начале двадцать третьего века был таким же неизведанным и полным приключений местом, как и для всех детей в любые времена.
– Пусть им приснится во сне, как на Луне, на Луне-е, – Кир начал медленно сбавлять громкость голоса, – лунный медведь вслух читает сказки…
И вдруг добрая белая зависть с привкусом сожаления закралась в сердце старого певца. А ведь, ты завидуешь им, Кир. За эти восемьдесят прожитых лет ты умудрился не превратиться ни в брюзгу, ни во фрукты-овощи. Повезло? Едва ли. В этом вечном хватании за свет и создание оного на одном только везении далеко не уедешь. Но зависть тебе всегда казалась чем-то… ммм, недостойным?
И еще куплет, чтоб уж наверняка уснули.
– А на Луне, на Луне на голубом валуне лунные люди смотрят, глаз не сводят, как над Луной, над Луной каждую ночь шар земной очень красиво всходит и заходит. Очень красиво всходит и захо…
– Деда, а «азве на Луне есть лунные люди? – перебили пение из-под одеялка справа.
– А туда как лететь? Просто на ракете не получится… – мгновенно отозвались слева.
«Деда», он же Кирька, мысленно застонал. Спел колыбельную, называется. Ну хоть не почему небо синее, хотя это мы прошли позавчера.
– На Луне живет очень много людей, – Кир осторожно подбирал слова, стараясь не спровоцировать новую волну вопросов. – Они прилетели с нашей планеты на больших космических кораблях и там обосновались.
Детская о чем-то глубоко задумалась. Наверно, изобретала новый вид ракетных двигателей, например, на любимых овсяных печеньках. Кир бесшумно поднялся. С этой парочкой оторв надо было играть на опережение.
Короткий щелчок пальцев, гаснут ночники под финальное:
– Светлых сно-о-о…
– А сказку?!
И как только Катька с Дэном с ними управляются.
– Какую еще сказку? – Кир, уставший за день от Моря Ясного, сокращенного от имен внучатой братии Моряны и Ясны, был готов рухнуть в их кроватки прямо здесь и сейчас и отоспаться за обеих.
– Папа всегда «ассказывает сказку на ночь, – авторитетно заявили справа.
«А потом вы ему еще пару часов, угу, наслышан».
– Про пиратов! – слева мыслили более конкретными категориями и уже выговаривали букву «р».
Кира, уже почти что прокравшегося к двери, накрыло осознанием, что живым он отсюда сегодня не выйдет. О нет, новое синтетическое тело не знало ни усталости, ни болезни в привычных биологических понятиях. Но у сознания каждый вечер возникал страшнейший перегруз, словно… Словно…
– Почему про пиратов?
– Ну раз есть космические корабли, то есть и пир-раты!
– И космические робин гуды? – улыбнулся Кир темноте.
– Да! И попугаи, говор-рящие на трех языках!
– И ка’та сок’овищ в звёздном атласе!