Беглый сидел в юрте и точил лезвие о камень. Смысла в этом было немного. Кривой, покрытый ржавчиной нож, который ему всучили перед представлением, был слишком непрактичным, чтобы им что-то можно было резать, но время тянулось так долго, что порадуешься любому занятию.
Вообще время в пустыне спрессовывалось, слипалось слоями прошлого, настоящего и вымышленного. Только даты на телефоне сменялась, приближая конец этого затянувшегося отпуска-побега. Завтра вылет.
Ему велели ни о чем не думать, но мысли все равно лезли в голову. Не думать Беглый не умел.
Олег усмехнулся про себя. Всего пара недель, а он уже смирился с этим странным прозвищем – Беглый, по-местному – Оргосон. Что ж, можно и подыграть в этом театре. Развлечений в пустыне немного, будет хоть потом что рассказать. Все равно никто из его знакомых в здравом уме не поедет в эту глушь.
Вообще-то и для него это было странное решение, но две недели назад, уже на стойке регистрации, Олег вдруг понял, насколько тошно ему лететь в Доминикану одному, и сдал билет. Черт его тогда дернул отправиться вместо теплого рая в Гоби. Но тогда даже пустыня казалась отличным вариантом, чтобы свалить, пока Инга не уберется из дома. Нужно было заглушить все мысли, все сомнения, просто разом выдернуть эту занозу из сердца.
Уже в самолете Олег пытался припомнить, что вообще знал о Монголии. В основном это были рассказы деда о степных воинах, Чингисхане, бесконечных степях и мистической стране Шамбале. Собственно, туда Олег и направилялся. Дед говорил, их давние предки пришли из тех мест, хотя, может, и врал. Ничего монгольского в Олеге не было: волосы темно-русые, глаза серые, нос самый обыкновенный. Разве что скулы резко выделялись на худощавом лице, да и росту он был небольшого.
Реальность оказалась не столь загадочной. Столица была загромождена безликими зданиями, тайный путь в Шамбалу обозначен в путеводителях, а степные воины работали аниматорами в посредственных шоу.
Оформляя машину в прокате, Олег обзавелся гидом-переводчиком со смешным именем Бат Хуяк. Имя это означало «железный богатырь», и в хорошем настроении Олег называл его по первой части, а в плохом – по второй. Запросил этот Хуяк-богатырь, как потом оказалось, в пять раз больше, чем любой экскурсовод, но зато и отрабатывал по полной. Именно ему Олег был обязан той эксклюзивной кутерьмой, которая образовалась вокруг него по прибытии в монгольскую Шамбалу. И юрту ему дали отдельную подальше от общего скопления народа, и музей святого открыли в нерабочее время, и даже в шаманские бубны дали постучать: в черный со звериными шкурками и в красноватый, расписанный птицами. Хоть какое-то развлечение, а то от бесконечного простора, безвременья и тишины уже мутило.
Отпуск заканчивался, утром Олег уже паковал вещи, но Бат стал настаивать на еще одной развлекательной программе, хватал за руки, обещал, что после нее Олег совсем настоящим монголом станет.
«Так себе достижение», – усмехнулся про себя Олег, но согласился остаться. Нараставший порывистый ветер сулил беспокойную дорогу, так что, может, имело смысл переждать непогоду.