Я утопила все в молчании —
Оно воды в сто раз упруже.
Давай хранить неозначание.
К заиндевелой кромке лужи
Мы льнем губами бессловесными —
Низводим речь до теплоты,
До напряжения поверхности
По обе стороны воды.
Оставайся со мной, пожалуйста, в пустоте,
Как в гранатой развороченном животе,
Как в стакане. Несмерть в границах панельных стен
Обретает черты и форму того пространства,
Где побеги как бритвы острых, молчимых тем
К свету режутся через пьянство.
Где въедается в потолочную известь дым,
Где становишься то старым, то молодым
И холодной рукой хлорированной воды
Набираешь себе, чтоб в горле топить таблетку.
Где становятся все намерения тверды
И устойчивы, как советские табуретки.
Там, где мимо себя качаешься на шнуре
Словно маятник, спишь, как бабочка в янтаре,
Просыпаешься то в июле, то в декабре,
То в июле – с сигаретой сидишь на стуле.
Слишком разные дни заливаются в трафарет:
Иногда получаются горсти цветных конфет,