– Ну и рожа! И как можно с такой рожей к людям выходить? – Сенатор Брянцев с ненавистью глядел в зеркало, откуда на него смотрело вполне приличное лицо пожилого человека, слегка обрюзгшее, слегка с мешками под глазами, с не совсем свежей кожей и слегка нездоровым румянцем.
Сенатор умылся, потрогал суточную щетинку, но бриться не стал: нынче в моде быть заросшим. Снова вгляделся в своё отражение – сойдёт!
На кухне тренькнул дебильник (так сенатор окрестил мобильный телефон сразу после его появления в широкой продаже). Брянцев поднял старенькую надёжную «но-кию», нажал кнопку приёма, прислонил к уху.
– Алло! Александр Михалыч?
Началось! Сенатор узнал задыхающийся голос Димы Жукова.
– Слушаю тебя, Дмитрий. Что случилось?
– Александр Михалыч, дорогой, выручайте! Скопинцев заболел, а без него моё ток-шоу накроется.
– Ну и как я его заменю? Ты же знаешь, он в другом комитете работает, мы не пересекаемся.
Скопинцев, коллега, руководил комитетом по финансам, а он, Брянцев, работал в комитете по транспорту.
– Александр Михалыч, дорогой, я же знаю, вы любой вопрос поднять можете. Я ещё по ходу немного скорректирую. Очень прошу, Александр Михалыч!
– Ладно, Дмитрий, буду. Всё как обычно?
– Да, конечно, спасибо огромное! – Он хотел сказать что-то ещё, но сенатор не стал слушать, выключив игрушку.
Ежедневные толковища – сенатор придал им некую русскость, называя «ток-вшоу», – стали модными на всех каналах; слушателям и зрителям изо всех сил внушалось, что происходящее на них волшебным образом влияет на жизнь страны.
На 10.00 назначено заседание; он просмотрел листок с программой сегодняшнего дня – его вопросов нет, следовательно, и готовиться к нему не надо. А может, отпроситься? Позвонить в секретариат? Нет, не стоит, совестно не ходить на это за такие деньги!
Он тяжело вздохнул и принялся облачаться по протоколу.
Сенатором он стал недавно, четыре месяца тому назад, о причине перемещения мог только подозревать, но догадываться не хотел: само когда-нибудь всплывёт.