Любовь и полнота единения
«Уже не я живу, но живет во мне Христос»
Гал, 2, 20
Современная, официальная психология делает ошибку, резко разграничивая наше душевное «я» от обособленной внешности – «не я».
Эта ошибка происходит от того, что свои наблюдения психология строит над душой человека, находящейся в состоянии резко выраженной греховности.
Действительно, грубый эгоизм и себялюбие заставляют человека отделять себя от окружающей среды и противопоставлять себя всем окружающим. Но уже душа нормальной матери не является обособленным духовным организмом и в какой-то мере соединена с душами детей. И каждый обычный семейный человек не есть уже только «я», но в значительной степени «я и моя семья». Как говорит блаженный Августин: «Душа уподобляется тому, кого (или что) она любит». Эта связь всего сильнее проявляется у христиан, живущих верою, в сердце которых живет Бог и многие из ближних.
Наконец, для близких к совершенству учеников Христовых наблюдается значительное смягчение сознания обособленности своего «я»: «я» простирается к Богу и к ближним.
По словам схиархимандрита Софрония: «Любовь усвояет жизнь любимого. Любящий Бога включается в жизнь Божества: любящий брата включает в свое ипостасное бытие жизнь брата; любящий весь мир духом объем лет весь мир».
Подобное глубочайшее единение нашего «я» с Богом и близкими производит наличие в душе Христовой любви, в которой достигается полнота самоотречения.
Присутствие Христовой любви в человеке и познается по способности его жить не собою, ценить не свою личность и свои интересы, утверждать внимание не на себе, но на тех, кого он любит. Между любимыми душами стирается разделяющая их грань индивидуальности в силу сильнейшего взаимного обмена господствующих идей и стремлений.
Душа человека (или ангела), поглощенная любовью, сознает себя уже не одинокой самодавлеющей личностью. Она как бы сливается с любимыми и живет, действует вместе с ними. Так Господь Иисус Христос объединял себя с Богом Отцом: «Я и Отец – одно» (Ин. 10, 30), «Отец во Мне и Я в Нем» (Ин, 10, 38),
Там, где любовь, там нет разделения воли, потому что любовь заставляет взаимно подчинять свою волю. Поэтому Господь всегда исполнял волю Отца, как и Отец исполнял все просьбы Сына.
Только постигая в какой-то мере сущность любви, можно приблизиться к постижениям антиномии – христианского догмата о Троичности Единого Бога. Святая Троица «неслиянна», потому что у каждой ипостаси есть свое Лицо, есть Своя индивидуальность; но Она же и «нераздельна» по непостижимой силе, взаимной любви, связывающей Ипостаси. Также и святые в любви простираются к Богу и Господу Иисусу Христу, и как они всегда творили Его волю, так и Господь исполняет их прошения. Вот почему и у ап. Павла уже как бы стиралась своя воля и своя личность, и он говорит: «Уже не я живу, но живет во мне Христос».
«Кто стяжал любовь Христову, тот облекается в Самого Бога», – говорит и прп. Исаак Сириянин.
Единение своей воли с волей Божией можно заметить и в других великих святых. Так, прп. Варсонофий Великий в наставлениях своим ученикам часто указывает на подобное единение его воли с волей Божией: «Да будет мир тебе от меня, точнее же сказать – от Бога»