⇚ На страницу книги

Читать Огненные шары

Шрифт
Интервал

© В. Серебряков, перевод на русский язык, 2012

© ООО «Издательство «Эксмо», 2012

* * *

[1]

Пламя расплескалось над сонными лужайками. Искры озарили лица дядюшек и тетушек. Опадали шутихи в сияющих карих глазах двоюродных братьев, и отгоревшие угли сыпались где-то вдалеке на сухую траву.

Преподобный отец Джозеф Дэниель Перегрин открыл глаза. Какой сон: он, и его родные, и огневая потеха над старинным дедушкиным домом в Огайо – так давно!

Он лежал, вслушиваясь в гулкую соборную тишину. В соседних кельях покоятся его товарищи – не мнится ли и им перед стартом звездолета «Распятие», что настало Четвертое июля? Да. Точно на заре Дня независимости ты, задыхаясь, ждешь первого фейерверка и с охапками громовых чудес выбегаешь на росистую мостовую.

Так и они, епископальные священники, затаили дыхание, прежде чем ринуться к Марсу, оставляя в бархатном соборе пространства ладанный след.

– Стоило ли нам лететь? – прошептал отец Перегрин. – Не на Земле ли нам должно искупать свои грехи? Не от своих ли судеб мы бежим?


Он поднялся; тело его двигалось медленно, вспоминая о клубнике, молоке и бифштексах.

– Или это простая леность? – размышлял он. – Или меня страшит мой путь?

Он шагнул под острые иглы душа.

– Но я отволоку тебя на Марс, тело мое, – говорил он себе. – Старые грехи оставим позади. А на Марсе – найдем новые?

Мысль почти восхитительная. Грехи, дотоле невообразимые. Не он ли сам написал статью «Проблемы греха в иных мирах», пусть ее и отвергали как недостаточно серьезную братья по вере?

Всего лишь прошлым вечером, за последней сигарой, они с отцом Стоуном обсуждали ее.

– На Марсе, – говорил сияющий отец Перегрин, – грех может оказаться добродетелью. И нам должно остерегаться добрых дел, ибо каждое из них может оказаться грешным! Потрясающе! Уже много веков миссионеров не ожидало столько приключений!

– Грех, – сухо ответил отец Стоун, – я распознаю и на Марсе.

– О, мы, священники, как лакмусовая бумажка, краснеем в присутствии греха, – отпарировал отец Перегрин. – Но что, если марсианская химия не позволит нам менять цвет? Если на Марсе есть иные чувства, то должны быть и незнакомые грехи.

– Без злого умысла нет ни греха, ни кары – так говорил Господь, – ответил отец Стоун.

– На Земле – согласен. Но что, если на Марсе грех оставляет свое зло в подсознании, сохраняя мысли и разум человека в беззлобном неведении? Что тогда?

– Да что можно еще придумать из новых грехов?

Отец Перегрин подался вперед:

– Одинокий Адам был безгрешен. Добавьте Еву, и вы добавите искушение. Добавьте еще одного мужчину, и станет возможным прелюбодеяние. Прибавьте иной пол, новых людей, и грехи умножатся. Безрукие не способны душить. Они не способны к убийству подобным способом. Дайте им руки, и вы дадите возможность нового насилия. Амебы не грешат – они размножаются делением. Они не желают жены ближнего своего, не убивают. Дайте им пол, руки, ноги – и вот вам убийство и прелюбодеяние. Добавляя или убирая руки, ноги, людей, вы добавляете или убираете грехи из списка возможных. Что, если на Марсе пять новых органов чувств, незримых частей тела, какие мы себе и вообразить не можем, – не найдем ли мы там и пять новых грехов?

– Похоже, вам нравятся подобные рассуждения, – выдавил отец Стоун, хватая воздух ртом.