Невыспавшийся пятиклассник Вова и его отец, Александр, всеми уважаемый фермер на селе, безропотно сидели на кухне за стеклянным столом в ожидании завтрака. Каждодневная вынужденная процедура.
Сейчас войдет мать в фартуке с подносом в руке и улыбкой на лице. Она скажет:» Приятного аппетита, мальчики. Что, проголодались?»
Но не тут то было: она вошла молча и с треском водрузила тарелку с яичницей перед Вовой. Это стало для Вовы и тем более для мужа полной неожиданностью.
– Мама, ты что? – испуганно с широко открытыми глазами проронил Вова, хлопнув глазами.
Отец выпрямился на стуле.
– Я – ничего, – громко произнесла мама. Ее голубые глаза сверкали, нежные черты напряглись. – А вот ты что? Я тебя родила, вырастила, кормлю, а ты…
– Ма-ма, – протянул Вова в недоумении.– Что случилось?
– Математика – пять, – продолжала Света. – Английский – пять, а русский – три. Можешь объяснить?
Вова уставил многозначащий взгляд из-под длинных пушистых ресниц на отца, как бы, выводя его на чистую воду.
Светлана тоже переметнула взор на мужа, догадавшись, где собака зарыта.
– Подумаешь, русский- тройка, – начал оправдывать отец, заступаясь за сына.– Математика нужна, чтобы считать деньги, английский для бизнеса. А русский, что его учить – он итак родной. Мой дед любил говорить: языком масла не собьешь.
– Это, он, наверное, употреблял по другому случаю, – съязвила Света.– Думать надо.
– Правильно, мам,..-поворачивая голову вслед за мамой поддержал Вова, – дед мне объяснял значение этой поговорки. Это, когда человек много болтает, а работать не хочет.
Отец через стол дотянулся до Вовы и слегка шлепнул по головке со словами:
– Это дед имел ввиду тебя, сынок. Я никак не могу приучить тебя убирать со стола твои школьные принадлежности, а то все мама, да мама.
– Да, ладно вам: один стоите другого, – сказала Света.
Наступала весна, оттягивая полевые работы из-за дождей. Саша нервничал – поле было готово, а сеять не мог. А когда наладилась погода и ушли сроки, его начали мучить сомнения – сеять или нет.
Посевная техника была собрана в углу большой клетки. Рабочие беспечно сновали между тракторами и сеялками, резвясь как маленькие дети – им было на все наплевать: проблемы вождя их не интересовали. Лишь Саша, одетый в резиновые сапоги и гимнастерку, угнетенно хранил молчание. Он обзирал огромное поле, которое может преподнести сюрприз. Так что это был для него Шекспировским вопросом – быть или не быть.
– Александр Николаевич, – обратился к нему один из старых трактористов сочувственно глядя из под насупленных бровей.– Что будем делать?
Саша тяжело вздохнул. Он нагнулся и взял горстку чернозема, и начал катать между пальцами до тех пор, пока вся не просыпалась обратно на землю.
– Не знаю, – беспомощно признался Саша.
– Вы знаете, что, – посетовал тракторист, – надо поинтересоваться у старика Дмитрий Яковлевича. Он точно не ошибется: один из лучших агрономов района все-таки. Я помню в добрые времена с соседних колхозов приходили к нему за советом. И…
– А что сейчас времена не добрые? – Перебил его фермер, – мало плачу?
– Дело не…
– Ладно, – Саша взмахнул рукой, – еще политики тут не хватало. Поеду до агронома.