Всем, кто не был избран, но избрал себя сам
Кому как не им было знать, что не стоит оставаться на кладбище, когда солнце зашло и над миром властвует ночь.
Охотница наблюдала за матерью – та, словно заземленный громоотвод, изливала горе в могилу, где было похоронено ее сердце. По обе стороны от матери стояли две девчушки в розовых ковбойских сапогах. Обе – тощие и бледные, их рыжие кудряшки поблекли в темноте. Тьма уравнивает всех. В темноте все одинаковы – бесцветные, безликие.
Беспомощные.
Охотница позаботится о том, чтобы такими они и оставались. В конце концов, это ее работа. Она обернулась к вампиру. В черном провале усыпальницы они сливались с окружающей тьмой.
– Женщина должна выжить. Дети твои.
На самом деле умереть следовало только одной из девочек, но мало ли какие лазейки могли найтись в пророчестве. Вампир неторопливо направился к скорбящей семье. Он не пытался спрятаться или красться – ему это и не требовалось. Одна из девочек быстро протянула руку к матери:
– Мама! Мама!
Женщина устало повернулась, но не успела даже удивиться, как вампир отбросил ее. Она отлетела назад, ударившись о гранитное надгробье мужа, и потеряла сознание. Высеченная надпись «МЕРРИК ДЖЕЙМИСОН-СМАЙТ: МУЖ, ОТЕЦ, НАБЛЮДАТЕЛЬ» маячила над ее головой. Охотница пожалела, что не может сделать фото – получился бы идеальный кадр.
– Здравствуйте, девочки! – вампир откровенно веселился. Охотница взглянула на часы. Пожалуй, стоило поручить это адской гончей или Ордену Тарака. Но они были ей не по карману, да и, честно говоря, дело того не стоило. Нет ничего сложного в том, чтобы убить пару детей. Вампира она выбрала еще и потому, что в этом была последовательность.
Вампир протянул руки, будто собирался обнять детей.
– Бегите, если хотите. Я не прочь размяться – помогает нагулять аппетит.
Вопреки ожиданиям никто не закричал. Девочки лишь печально переглянулись. Возможно, стоя на могиле отца, убитого вампиром, они чувствовали: так было предрешено.
Одна из девочек кивнула. Внезапно другая решительно бросилась под ноги вампиру, и тот упал навзничь, не удержав равновесия. И не успел он отпихнуть девочку, как другая уже запрыгнула ему на грудь.
А затем вампир исчез. Девочки стояли, отряхивая пыль с опрятных черных платьиц. Вторая девчушка спрятала кол за голенище яркого сапога. Они бросились к матери и начали хлопать ее по щекам, пока та не зашевелилась.
По крайней мере, матери хватило ума испугаться. Охотница раздраженно вздохнула, глядя, как мать притянула девочек к себе. Теперь все они настороженно вглядывались в темноту. Охотница до последнего надеялась, что ей не придется встречаться с ними лицом к лицу, но дело есть дело. Она вытащила арбалет. И тут зазвенел ее зуммер. Взгляд машинально скользнул вниз, а когда охотница подняла глаза, вся семья уже исчезла.
Она давала клятву. Ей ни в коем случае не следовало использовать вампира. Вот к чему привела ее любовь к эффектным сценам. Ей был отдан приказ по возможности оставить мать в живых, и она хотела, чтобы мать продолжила жить – одинокая, потерявшая все из-за жалкого монстра-полукровки. В наказание за то, что она пыталась обойти пророчество. В наказание за то, что из-за ее эгоистичных желаний на кону оказалась судьба всего мира.