Пролог
«В глубине души ты
знаешь, как поступить правильно. Ты всегда делаешь правильный выбор. Не
переживай и не сомневайся. У тебя всё получится».
— С головой ныряй. С головой… и вот где я теперь? — пробормотала себе под
нос ошеломлённо осматриваясь, — мы были у храма, в лесу. Так… лес на месте,
куда храм делся? Не мог же он просто исчезнуть?
Выбираясь из воды, вся мокрая, я радовалась, что на улице судя по погоде
стояло середина лета и замёрзнуть мне не грозит.
— Надо искать во всём только хорошее, — нравоучительным тоном сказала сама
себе, попыталась стащить мокрую сорочку, но запутавшись в длинной растрёпанной
косе, чуть не рухнула на травку, ошарашенно замерев, пробормотала, — а это
откуда взялось?
Отвечать мне, естественно, никто не стал, с трудом стащив наряд, одетый по
случаю священного действия. Я отжала воду и, развесив его на ближайшие ветки
дерева, отправилась к ровному словно зеркало озеру и застыв у края воды
потрясённо уставилась на своё отражение.
— Мда… вылечилась называется, — удивлённо просипела, разглядывая молодую
себя, улучшенной версии. Мордашка вроде лет так на двадцать, а вот грудь на все
тридцать, да и волос такой длины у меня сроду не было, — точно надо бы
высушить.
На ходу расплетая растрёпанную косу, я, недолго размышляя, устроилась на
пенёчек, ага прямо голой попой, а что делать, и задумалась, вспоминая последние
события.
«Я и Галка поехали на святой источник, который должен меня вылечить по
заверениям заклятой подруги. Источник был с водой четыре градуса, а на улице
пекло и нырять с головой было жутко холодно, а ещё это требование — сорочка! В
купальнике нельзя! Итак, целых три раза, выныривая первый раз у меня аж дух
перехватило и в сторону повело, второй раз было чуть легче, но не теплее, а на
третий раз — я вот здесь».
— И что теперь делать? — проговорила, ещё раз осмотрелась, но кроме высоких
деревьев, кустов, травы и прочей растительности, ничего не заметила, — надо
идти к людям, не в лесу же куковать. Только знать бы, где эти люди живут и как
их найти.
Долго раздумывать не стала, решив, раз пока на улице светло можно пройти
побольше. А к ночи… даже думать не хотелось и мысли о хищных животных я гнала
от себя прочь.
Пробираясь сквозь непролазный бурелом, надев ещё мокрую сорочку, цепляя на
распущенные волосы листики и веточки, я тихонько ругалась: на себя, на Галку,
старательно ища во всей этой странной ситуации положительные стороны.
— Надо видеть позитив, — бурчала, отрывая подол от особо цепляющегося
кустарника, — ты в лесу, когда была? Давно! А ещё помолодела, похорошела, осталось
выбраться из леса и всё будет прекрасно.
О том, как это произошло? Где я? И прочие тягостные мысли, которые противно
ворочались в моей голове, нагоняя совсем ненужной сейчас паники, я старалась не
думать. Вот выберусь и поплачу, обязательно с громким подвыванием, размазывая
слёзы по щекам.
Так уговаривая себя, упорно продолжала идти по лесу, выбрав, по моему
мнению, верный путь. Уж не знаю, почему я так была уверена, что именно здесь
когда-то имелась тропинка, которая просто заросла травой, я упрямо топала.
Страха не было, смерти я не боялась, но и не желала её, настырно цепляясь
за свою жизнь, проходя кучу процедур и реабилитаций после аварии, которая
десять лет назад лишила меня семьи.