Сергей получил от приятеля такое письмо:
«Ты, по всей вероятности, думаешь, что я спокойно сижу на агиткурсах, куда послал меня Комсомол, но в таком случае ты глубоко ошибаешься. Не в моем характере работать словом тогда, когда можно агитировать руками, а потому с агитационных я ушел на Командные Курсы Красной Армии, где нахожусь уже 2-ю неделю. Через 10 дней мы в полном составе уезжаем в только что очищенную от петлюровцев Украину – в Киев. Ты себе представить не можешь, как рады этому все наши ребята. Еще бы! Работа в этой стороне должна быть живой и интересной. Мой горячий совет тебе: бери немедленно документы и аттестации из Горкома и валяй тоже вместе с нами. Будем работать и учиться вдвоем. Только решай скорей – времени осталось мало. Жду тебя. А пока крепко жму твою лапу. Прощай.
Твой Колька».
Внизу подле набросанной чернилами пятиконечной звезды, совсем не отличавшейся пропорциональностью линий, следовала приписка: «Да здравствует Красная Армия и ее надежный пролетарский Комсостав».
Получив это письмо, Сергей думал не больше пяти минут, подошел к матери и сказал:
– Завтра я уезжаю.
– Куда? – несколько побледнев, спросила она.
– В Москву, а затем на Украину. В армию, – добавил он.
Спорить было бесполезно, да мать и не спорила. С грустью посмотрела она на него, вспомнила об убитом на войне муже и только тяжело вздохнула.
Документы Сергей получил хорошие.
Москва.
Пятницкая, 48.
Пониже прибитой красной звезды надпись: «9-е Советские Командные Курсы Рабоче-Крестьянской Красной Армии».
Во дворе Сергея сразу же удивили толкотня и разговоры. Бегали курсанты, таскали на грузовики доски и столы. Куда-то волокли набитые соломой тюфяки, а у стены наваливали в огромную груду деревянные топчаны.
– Товарищ, – обратился Сергей к стоявшему у ворот курсанту (судя по штыку – дневальному). – Как мне в канцелярию пройти?
– В канцелярию? – переспросил тот, – вот уж, право, не знаю. Была раньше вон там, – показал он рукою, – но еще утром сегодня оттуда уже все повыволокли. А вам зачем туда?
– Документы сдать. Я на курсы приехал.
– А! – улыбнулся тот. – Так вы жарьте к комиссару. Егоров! – окликнул он одного из проходивших. – Проводи товарища к комиссару.
Сергей пошел со своим проводником через длинный ряд комнат, носивших на себе следы все того же разгрома.
– Завтра уезжаем, – весело пояснил его проводник. – А вы что? К нам что ли приехали?
– К вам.
– Ну вот и хорошо, что во-время еще захватили, а то пришлось бы вам оставаться где-нибудь в Москве.
Сергей согласился, что точно хорошо.
Вот и комиссар. Сергей отворил дверь и вошел. Напротив, за столом, заваленным бумагами, сидел человек лет 40–45.
– Поздновато, – окинул он взглядом Сергея, вручившего ему бумаги, – поздновато. Канцелярия уже упакована.
Сердце Сергея дрогнуло. Комиссар о чем-то думал.
– Строй проходили?
– Проходил.
– Где?
– В боевой дружине коммунистов.
– Так вы – член партии? – уже более мягко спросил он.
– Да.
– Знаете ли вы, что служба курсанта трудна и что с вас много будет спрашиваться?
– Знаю, – твердо ответил Сергей. – Но тем не менее решил пройти ее и последующую за ней службу красного командира до конца.
Комиссар взглянул на него, улыбнулся и, написав что-то на клочке бумаги, подал написанное Сергею.