Читать Непостоянные величины

У него были свои счеты с Христом и с фарисеями.

Бравый пенсионер в майке и трико альпийского цвета всеми способами привлекал к себе внимание с боковой полки. Едва тронулись, он представился Сергеем Дмитриевичем и каждому предложил баранки и хлеб с изюмом. Роман нехотя слушал легенду о блудном сыне, который многократно возвращался к всепрощающему Сергею Дмитриевичу после бесплодных скитаний. Легенда незаметно перетекла в размытые рассуждения о том, что правда крепче семейных уз, зато любовь к человеку важнее и сильнее правды. На майке человеколюба проступил пот. Из-за храпа пенсионер не давал покоя даже во сне. Наутро Сергей Дмитриевич неизвестно к чему вспомнил Пахмутову и Добронравова и развил вечернюю мысль, прибавив, что истина заложена в любом из нас и нужно учиться говорить с Богом, дабы постичь ее. Уклоняться от беседы с закаленным моралистом стоило усилий.

Сосед напротив, благодушный толстяк Михаил, также задавал вопросы. Каверзные, однако из разряда привычных. Как зовут? Откуда? С какой целью держит путь? Толстяк утверждал, что Москва – красивый город, а Казань еще красивее. Рекомендовал отведать татарской кухни и съездить в аквапарк. Когда пенсионера заносило на нравоучительных виражах, Михаил подмигивал Роману и улыбался, точно выказывая снисхождение к старому чудаку. Шутки ради толстяк утром поинтересовался у Сергея Дмитриевича, чем гражданский кодекс отличается от нравственного, на что услышал гневную отповедь. Вечером Михаил заказал себе и Роману чай с лимоном, прелюбезно держась с проводницей. А при сдаче белья свернул все в комок, долго высморкавшись в белое полотенце напоследок.

Вопросы Михаила не подразумевали никаких ответов, кроме однозначных, поэтому Роман говорил коротко, воображая себя агентом под прикрытием. Он из Москвы. Студент. Гуманитарий. (Это правда.) Социолог. (Неправда.) Едет повидаться с другом по переписке. (Неправда.) В Казани впервые, хотя за пределы МКАД выбирался. Санкт-Петербург, Геленджик. Друг, зовут Шамилем, встретит на вокзале и по канонам гостеприимства покажет город. Спасибо за наводку с местной едой и аквапарком.

На Романа волной нахлынуло оживление, подзабытое и оттого мощное. Он с трудом сдерживался, чтобы не начать возбужденно вышагивать по вагону взад-вперед, чтобы не достать из чемодана фляжку с текилой, чтобы не разрушить образ приятного студентика с неразвитыми коммуникативными навыками. К черту отзвуки и отголоски: эхо родительских увещеваний и ее выпадения из его жизни, эхо сорванных с петель дверей и подорванных мостов за спиной, эхо бормашинного зуда. Казалось, Роману удалили все, что можно: имя, прошлое, репутацию – дурную и добрую. Только нерв на зубе № 27 сохранили, притом не из жалости. Доктор, призвав на помощь хитроумные приспособления, спас зубу жизнь и забрал взамен сбережения, которые Роман прикидывал растянуть на неделю скудного существования.

По крайней мере, жевать теперь можно без опасений. Надо искать плюсы во всем, такие ходят слухи.

Дипломированный филолог, за плечами годы фриланса. Биография из заурядных. А вот с целью поездки неясность неясная. Когда ты навеки проклял всякий транспорт и расстояния, когда устал волочиться и ненавидишь саму идею движения, когда закупаешься текилой и виски впрок, точно вот-вот закроют границы лет на десять, когда два года застряли в горле и впереди невиданных размеров черная дыра, когда всем вокруг неловко от твоего поведения, когда вечный недосып и комплексы, когда искорежен и подавлен – это тот самый случай, чтобы записаться в социальный проект и исчезнуть. Переезд, чтобы отстраниться от себя и понять современность, которой нет, ибо есть прошлое и будущее.