Кажется, ещё вчера я стоял за стойкой в обычной бургерной, где моя одежда вечно пахла булками и жареными котлетами. Иногда от этого запаха тошнило, но мы очень хотели помочь Хантеру попасть в университет. Я всегда думаю, насколько судьба иронизирует над нами. С такой фамилией, Кинги обязаны купаться в золоте и деньгах, а мы никак не выберемся из дерьма. Хорошо ещё, что Хантер не понял, что все собранные в доме деньги – наши. Мои, Чейза и мамы. И это хорошо спланированная акция доброй воли, в благодарность ему за все, что он для нас сделал. Все-таки лучшее, что привили нам родители, это любовь к семье. Нашей осиротевшей на одного человека, но очень дружной, любящей семье… С грустью я стараюсь выкинуть из головы воспоминания о нашем отце.
Теперь спустя полтора года ресторан «Максимус» и я его верный менеджер, белая наглаженная рубашка, подержанная машина и стабильные, но по большей степени платонические отношения. Поцелуи, объятия, ну и хватит… Я сам удивлён этим переменам. Поправляю манжеты на рукавах и надеваю вельветовый пиджак на плечи. Отключаю свет в помещении и выхожу на улицу.
О чем я? Об отношениях. Эти бесконечные наезды моего старшего брата и его девушки к нам домой всегда провоцировали меня задуматься о постоянной партнерше. Если уж Хантер и Уиллоу вместе, так я тоже могу так. В Карине я увидел в первую очередь человека без претензий, она не обижалась, не была навязчивой. Напрягали только ее походы по ночным клубам с девочками. Хотя меня и это устраивало, я же еще не собирался жениться… Не на ней по крайней мере…
Шорох позади меня заставляет оглянуться и выставить одну руку вперёд в защитном жесте. В кромешной темноте поздней ночи я вижу очертания сгорбившейся фигуры, спящей между мусорными баками. Вытаскиваю смартфон из кармана и включаю фонарь. Сначала я вижу белоснежную стройную ножку, вытянутую вдоль бордюра, она немного согнута в колене, короткая юбка едва скрывает оголенные участки кожи. Затем длинная, ярко-малиновая прядь волос, в голове сразу возникают вспышки из воспоминаний, кто ещё мог бы обладать этим телом, если бы не…
– Убери нахрен фонарик от моего лица, – невнятно выговаривает девушка.
– Ты бы шла отсюда домой, – убираю фонарик, прежде заметив, что она практически голой пятой точкой сидит на грязном асфальте.
– Сегодня никто не тусует. Надо подождать завтра. Эй, ты что делаешь? – она тычет в меня пальцем и пьяно шатается из стороны в сторону. Мне приходится удержать ее крепко за руку, помогая не упасть, когда она встает.
– Сейчас отвезу тебя домой, – понятия не имею, где ее черти носили, спиртным от неё несет так, словно ее окунули в бочку с дешевым виски. Девушка произносит что-то нечленораздельное и падает на потертую кожу автомобиля навзничь. Заталкиваю ее и с опаской захлопываю двери, все ещё боясь того, что она двинется, и тогда я переломаю ее длинные ноги.
– Ты симпатичный. И мне нельзя домой, – девчонка приподнимается на сидении, облокачивается на дверь и полностью разворачивается ко мне лицом.
Я улыбаюсь, вспоминая, какая она была злючая, и как так вышло, что наши пути разошлись…
– Ты тоже не очень изменилась. Хотя… – ее внешний вид желает лучшего, но я тоже не был идеален.