По
щиколотку утопая в грязи, я упрямо продвигалась по мокрым улицам. До чего осень
выдалась холодной! Природа, три месяца радовавшая летними ясными деньками, как
будто взбесилась и выдавала то град, то ливень с ветрами, то снег, а то и все
сразу.
Впрочем,
меня, преподавателя школы-интерната для трудных детишек, погода сейчас
волновала меньше всего. Сема опять пропал. Этот неугомонный мальчишка семи лет
от роду задавал всем сотрудникам интерната такого жару, что ни снег, ни ветер,
ни мороз были не страшны. Он уже дважды пытался устроить пожар, трижды потоп,
четырежды «закладывал бомбу». Сбегал он в пятый раз. А ведь Сема пробыл у нас
только полгода. Свалился как снег на голову, после того как от него
открестились другие учебные заведения. Но мы принимаем всех деток без
исключения. Стараемся обеспечить им максимальный комфорт и уют. Дать
образование, надежду, веру в счастливое будущее, наконец. Ко всем стараемся
относиться как к собственным детям, и многие из них откликаются. Заиндевевшие
души ребят оттаивают, согретые любовью и заботой.
Но
только не Сема…
Этого
мальчишку даже самые заядлые хулиганы считают настоящим дьяволенком. Чем больше
преподаватели и я в частности доказываем ему свое хорошее отношение, тем
сильнее он нас презирает. За что? Непонятно…
В
сумке затрезвонил сотовый.
Продолжая
осматривать улицу, я достала телефон и машинально ответила.
—
Милослава! — с упреком произнес Кирилл. — Ну, где же ты ходишь, я уже битый час
торчу в машине под твоими окнами.
—
А зачем? — все также на автомате переспросила я.
Кирилл
— очередной «жених», с которым познакомили сердобольные подружки. Лучший
вариант, вот от сердца оторвали и мне отдали. Девчонки почему-то считали, что
женщина в свои тридцать три года вот никак не может обойтись без мужчины. И все
находили и находили новых кандидатов. Только сами мужчины не понимали моей
увлеченности детьми и не принимали мою работу. Слишком быстро я осознавала, что
из этих завидных женихов получатся совершенно незавидные мужья. Отцы и вовсе
никакие.
Вот
и этот…
—
Я же предупредила, что отправилась на поиски Семы и не знаю, когда вернусь, —
пришлось терпеливо напомнить.
Вообще-то
Кирилл мог бы предложить помощь. На его внедорожнике куда проще и быстрее
прочесать ближайшие улицы. Да и вообще — четыре глаза куда лучше двух. Но сам
Кирилл не предложил, а я не попросила. За что и получила новую порцию упреков:
—
Да сдался тебе этот чужой мальчишка! Набегается и сам вернется. А если не
вернется… Одним малолетним преступником станет меньше.
Слушать
дальше этот бред не стала. Отключила телефон: одним «женихом» меньше. И даже
сожалений не испытала. С тем, кто так относится к детям — не важно, своим или
чужим, — мне не по пути.
Ярко-малиновая
курточка Семы мелькнула за ближайшим поворотом.
Я
сорвалась с места и, как сторожевая гончая, метнулась за ним. Как хорошо, что
мальчишка именно эту куртку выбрал, теперь его видно издалека.
—
Стой! — кричала я на ходу. — Сема, вернись!
Он
петлял, как быстроногий заяц, прятался за рекламными щитами и постоянно
сворачивал. У меня сбилось дыхание. Сердце колотилось как угорелое. Но я
продолжала упорно бежать, и расстояние между мной и Семой постепенно
сокращалось. Он был совсем рядом…