Читать Шторм

«Колумбус» был маленькой, изношенной посудиной, какие обычно удостаиваются сравнения с консервной банкой. В нём даже не нашлось гостевой каюты. Предложение «перекантоваться» в трюме Зосе сразу не понравилось. Тот, кто жил в Свиноустье, хорошо знает этот сейнер, а истории про его капитана отмечались здесь в сводках самых горячих происшествий. К тому же капитан «Колумбуса» Якуб Тротт обозлился на портовую службу за то, что наладку эхолота на его судне поручили бабе. Он воспринял это как личное оскорбление. И потому Зосиной участи никто бы не позавидовал. Её грела робкая надежда, что вся работа может занять лишь пару часов, не больше. Просто требовалось накрыть в море косяк рыбы.

Капитан Тротт был человеком непредсказуемым и грубым. Он не верил в бога, курил по старинке капитанскую трубку, а президента Анджея Дуду считал вампиром. Не фигурально, а взаправду. В мыслях Якуба Тротта царил тот первозданный хаос, который обычно помечает людей буйных, необразованных, неприхотливых и замкнутых. Живущих по своим занудским правилам. Его образу не хватало разве что чёрной шляпы и дохлой крысы на ниточке.

Капитан особо жаловал только лохматого пса по кличке Джек, прибившегося к нему прошлой осенью, домашнюю сливовицу и духовые оркестры со старых виниловых пластинок. Ко всему остальному он был одинаково равнодушен. Он измерял время приливами и отливами.

Особо прославился капитан «Колумбуса» во время «тресковой войны». Все помнили, как выходил он в море, когда Евросоюз закрыл для поляков квоты на вылов трески. Тротт поднял над сейнером вымпел, на котором красовался большой кукиш. Говорят, у него были серьёзные проблемы с морской полицией. Но ему и тогда всё сошло с рук.

В общем, вряд ли можно было считать, что Зосе повезло. «Колумбус» уже прошёл длинный рукав морского канала, закруглённый бетонным молом; с левого борта остался в сумерках белый «мельничный» маяк, и море распахнулось перед судёнышком широко и просторно. Большая жёлтая луна смотрела на Свиноустье волчьим глазом. Где-то в небесной гавани творилось торжество непогоды. Осень. Давление на барометре быстро падало, что предвещало бурное и короткое ненастье. Тротт собирался вернуться ещё до полного прилива. Теперь же он смотрел на луну, на всклокоченный пух облаков над горизонтом, на море и соображал, что найти сегодня орду серебряной кильки будет неисполнимо трудно. Капитан всегда чувствовал душой, как ходит рыба. Сейчас его душа молчала. Можно было ложиться на обратный курс. Но Тротт вдруг подумал, что эта девка из портового управления должна надолго запомнить прогулку на его сейнере. Над ним просто посмеялись, а Тротт такого не прощал никому.

Он спустился в трюм.

– Ну что же, – сказал он гостье, – по всему ясно, что рыбки нам сегодня не найти.

– Тогда возвращаемся, – ответила Зося, не поднимая глаз.

– Так уж и «возвращаемся»!

Капитан криво улыбнулся и, переваливаясь с бока на бок, пошёл в атаку.

– Ну, иди же ко мне, – заговорил Тротт с придыханием.

Зося попыталась оттолкнуть его, но силы в этом противостоянии были явно неравны.

– Ну что ты такая гордая? Или ты предпочитаешь ласки тех, кто покруче меня? – говоря в самое ухо женщине, продолжал капитан, стараясь развернуть её для поцелуя.