Глава 1
Командировка как наказание
Лыков явился к генерал-майору Курлову в тот же день, как вернулся из Одессы. Он понимал, что товарищ министра внутренних дел, шеф корпуса жандармов и заведывающий полицией на него обижен. Сыщик игнорировал прямое приказание начальника и не отстранил Азвестопуло от дознания убийства его родителей[1]. Велено было прислать титулярного советника в Петербург, а тех, кто разбил головы отцу с матерью Сергея, искать в одиночку. Ну, при помощи одесских коллег, однако без ученика и помощника. Иначе, мол, получится вульгарная месть, что недостойно полицейского чиновника. Алексей Николаевич не выполнил приказ и ловил изувера Степана Балуцу вместе с Сергеем. Взяв с него слово поймать негодяя живым. И вот командировка в Одессу закончилась. Большой славы двум сыщикам она не принесла, и теперь они ждали неприятностей.
Курлов принял коллежского советника, как и ожидалось, подчеркнуто сурово:
– Ну, доложите о своих художествах.
– Что имеет в виду ваше превосходительство? – столь же подчеркнуто невозмутимо уточнил Лыков.
– А вы не понимаете?
– Видимо, не до конца. Если насчет Азвестопуло, то, как я докладывал, он был болен и не мог сразу выехать к месту службы…
– Да будет врать! – взорвался генерал. – Мне все известно! Тамошнее градоначальство уведомило, как оно происходило на самом деле. Вы посмели нарушить мое категорическое распоряжение, привлекли сына убитых к дознанию и тем самым поощрили кровную месть. На коронной службе!
Лыков молчал. Он догадывался, что градоначальник Одессы Толмачев не удержит язык за зубами. Теперь следовало менять тактику.
– Ваше превосходительство. Позвольте напомнить, что вы командировали меня в Одессу с двумя поручениями одновременно. Я должен был арестовать убийц семьи путевого сторожа Дроздова – раз. А два – я имел приказ найти изменников, передавших германским шпионам планы минирования Одесской бухты на случай войны.
– Ну, помню. И что это меняет?
– Да ничего не меняет. Я просто хочу обратить ваше внимание на то, что оба приказания выполнены. Лукьянов, один из убийц Дроздовых, сидит в камере смертников в Тирасполе. И ждет виселицы. Второй злодей, Балуца, лежит в земле. Изменники со шпионами изобличены и посажены в тюрьму, Военное министерство весьма довольно. Так ли велика моя вина, если оба дознания закончены? И трудные дознания. А без помощи Сергея Маноловича не знаю, как бы я справился… Да, ваше распоряжение мне пришлось… скорректировать. Исходя из обстоятельств, для пользы дела. Признаю. Но я бывалый сыщик, часто принимавший подобные решения в трудной обстановке, руководствуясь опытом.
Лыков помолчал чуток и продолжил:
– Говоря по правде, Павел Григорьевич, я буду так поступать и впредь.
Курлов опешил:
– И вы столь невозмутимо мне об этом сообщаете? Мне, своему начальнику?
– А что еще остается?
– Алексей Николаевич… – генерал стал подыскивать нужные слова. – Я знаю ваш послужной список, он очень достойный… В Департаменте полиции нет уголовного сыщика опытнее вас. Сложнейшие дознания только вам и поручают. Но…
Коллежский советник невежливо перебил товарища министра: