Читать Без права на нежность
Без права на нежность
Пролог
Пожалуйста, небо, не надо больнее,
Я жить без него не могу, не умею.
Хочу в это сердце ворваться с разбега,
Пожалуйста, небо, пожалуйста, небо…
– Не знала, что тебе нравится Анита Цой.
– Только эта песня. Попала под настроение.
Мы с Олей сидели за барной стойкой у меня на кухне. Подружка помешивала ложечкой подтаявшее фисташковое мороженое, я – соломинкой кубики льда и ломтики лимона в бокале бакарди. Было уже около одиннадцати, я выключила верхний свет, оставив только маленькие фонарики над стойкой. Балконные двери были распахнуты, лёгкий ветерок раскачивал шторы и доносил ароматы жаркого июньского вечера: он пах морем, горячим попкорном, сахарной ватой и вишнёвыми «Ричмонд» – самыми модными в то лето сигаретами. Я жила в доме на набережной, в самом центре, и звуки города не стихали до поздней ночи. Но я любила их слушать. Сейчас было уютно и спокойно. Сидеть бы так целую вечность и ни о чём не думать. Отключить все мысли и чувства. Стать чистым листом бумаги. Смыть с души, как с палитры, весь этот пёстрый хаос красок-страстей и начать рисовать заново. Я бы взяла пастель. Мне так хотелось спокойствия, прозрачности, чистоты…
Я плеснула себе ещё немного бакарди и добавила льда.
– Плохо? – сочувственно спросила Оля.
Я слегка улыбнулась.
– Знаешь, стало немножко легче после того, как выговорилась.
Олька умела слушать. Она никогда не осуждала и не упрекала. И рассматривала любую ситуацию с точки зрения верующего человека. Даже в большей степени, чем я сама.
– Я думаю, тебе надо уехать куда-нибудь. Хоть на несколько дней. Сменить обстановку.
– Надо, – вздохнула я.
От себя не убежишь, это факт. Но я…так устала. Я совсем запуталась. Любить человека с поломанной судьбой – крест, который дал мне Господь или который придумала я сама? Нелегко быть Гердой, если на месте Кая не невинный мальчик, а волк-одиночка с больной душой. У каждого в этой жизни своя война. Моя собственная началась в прошлом году, в ноябре…
часть первая
Остывшее небо
20 ноября
Осень. Я её чувствовала. Как все писатели – особыми струнками души. Осень это… прохлада. Прозрачность. Остывшее небо, потерявшее свою густую гуашевую синеву. И ветер – чистый, холодный, как глоток воды со льдом.
Было раннее утро. Я сидела в городском парке, на скамейке перед деревянной летней эстрадой, кутаясь в любимый кашемировый шарф. Пахло свежей выпечкой из маленькой пекарни неподалёку. Надо будет купить слоек к кофе. Помню, студентами мы прогуливали здесь, в парке, нелюбимые пары. Сидели на этих самых скамейках перед эстрадой и грели пальцы о пластиковые стаканчики с кофе.
Ностальгия… Горьковато-сладкая, как тёмный шоколад, или запах дыма от сожжённой листвы.
До начала рабочего дня оставался ещё целый час. Я работала в редакции популярного городского журнала. Совмещала должности заместителя главного редактора и журналиста, а ещё вела литературную рубрику «Вне формата», в которой публиковались работы молодых авторов.
Родителям не нравилась моя работа. Они считали, что модный глянцевый журнал не совсем подходящее место для православной девушки. С одной стороны, я была с ними согласна, но с другой, журнал для меня слишком много значил. Мы с ребятами стояли у истоков этого проекта. Вложили в него столько сил, столько труда. И он оказался крайне успешным. В конце концов, я неплохо зарабатывала. Настолько неплохо, что смогла взять кредит, чтобы сделать ремонт в квартире, которая мне досталась от бабушки с дедушкой. Она находилась в старом доме на набережной – такие квартиры с высоченными потолками и крошечными балкончиками, украшенными лепниной, назывались сталинками. Я очень любила старые дома, гораздо больше, чем современные многоэтажки. В старых домах было что-то особенное. В них ещё жил дух того, прежнего города: маленького, тихого и очень уютного, заросшего тополями и платанами.