Читать Цу гезунт, цу лебен, цу ланге уор. (Так говорили евреи…)

Наздоровье, на жизнь, на долгие годы…

ГЛАВА 1. СЕСТРЫ СУХИЕ.

Что бы люди не говорили, а почта в СССР работала хорошо. Бывало, конечно, что письма задерживались. Но случалось это редко, а писали люди часто. Сейчас, когда мы на ходу печатаем на своих айфонах: «Увидимся вечером?» и получаем в ответ безликое: «Ок», трудно даже представить, что совсем недавно люди писали письма на двух, трех, пяти страницах. Купив на почте десятка два открыток, (выбрав рисунок поинтереснее) поздравляли родных и друзей с Новым годом, с днем рождения, с 8 марта, и, обязательно, с 9 мая. Помню, как мама, покончив с домашними делами, садилась вечером на кухне и, вырвав из тетрадки двойной листок в клетку, писала, старательно выводя каждую букву, чтобы адресату удобно было читать: «Здравствуйте мои дорогие тети: Фая, Маня, Ревека и Циля. Письмо Ваше от 5 декабря я получила…»

В сорок девятому году, когда начинается эта история, все четыре вышеперечисленные тетушки проживали в Беларусии, в небольшом местечковом городке Бобруйск, что недалеко от Минска. Всего сестер Сухих было шесть, и ни одного брата. В тридцать третьем от воспаления легких умерла самая старшая – моя бабушка – Геня. Следующая за ней по старшинству, Лиза, еще до войны перебралась в Ленинград, и к сестрам приезжала только летом, в отпуск.

Все сестры родились в Бобруйске, покидали его только во время войны, когда уезжали в эвакуацию. Когда в пятидесятом маме пришло время рожать, она приехала в Бобруйск, к тетушкам. Там на свет появилась моя старшая сестра Женя, а спустя три года – я.

В городке нас с сестрой называли «мешанки» – не путать с «мещанки». Мешанки – дети, в которых «смешалась» кровь разных народов. В Бобруйске, где, с незапамятных времен, жили бок о бок евреи, русские, белорусы, украинцы, поляки, немцы это было сплошь и рядом. В нас с сестрой «смешалась» русская и еврейская кровь.

О существовании моего будущего русского папы Анатолия сестры Сухие, узнали за три месяца до того, как летом 1949 года он приехал к ним в Бобруйск знакомиться.

В конце мая на имя Фаи пришло письмо из Ленинграда (почта в СССР работала хорошо). Лиза писала сестре, что их любимая племянница Симочка (в будущем моя мама), встречается с русским майором медицинской службы Анатолием. Кроме того, что майор – русский, у него, по собранным Лизой данным, репутация… Тетя достала словарь Ушакова в четырех томах и нашла слово, максимально соответствующее, как ей казалось, репутации моего будущего папы. Она написала:

– «…Репутация ловеласа,– подумала и добавила, – Большой ловелас».

Дальше Лиза сообщала:

– «Анатолий является обладателем отдельной комнаты в коммунальной квартире, в центре Ленинграда. Там он регулярно устраивает…»

Лиза снова открыла словарь Ушакова и, найдя нужное слово, написала:

– Оргии.

В свое время Лизавета, еще живя в Бобруйске, окончила библиотечный техникум и очень этим гордилась. Она любила употреблять иностранные слова – которые делали речь более значительной и весомой.

Лиза прочитала предложение вслух, и оно ей понравилось. Она продолжила.

О ловеласе и оргиях ей доподлинно известно, т.к. Анатолий является курсантом высших командных курсов Военно-медицинской академии, где Лиза и Симочка работают медсестрами. При этом тетушка не преминула напомнить, что она, Лиза, работает главной сестрой-хозяйкой, а Симочка простой медсестрой. Тетя писала: она не хочет говорить про племянницу ничего плохого. Сима хорошая девочка, воспитанная и дисциплинированная. Она восстановилась в Университете сразу после того, как он вернулся в Ленинград из Саратовской эвакуации. Правда, Симочке при шлось перевестись на заочное отделение, чтобы и учиться, и работать – Лиза, конечно, помогает племяннице, но полностью содержать ее не может. Серафима окончила пятый курс, сдала государственные экзамены и ей осталось только защитить диплом. Так вот, тетя очень волнуется за этот самый диплом, потому что ухаживания русского майора явно отвлекают Симочку от стоящей перед ней цели: стать дипломированным специалистом, что даст ей возможность учить детей русскому языку и литературе в школе, а, может быть, даже, получить работу в библиотеке. В конце письма Лиза сообщала, что неоднократно пыталась разговаривать с племянницей по этому поводу, но та ничего и слышать не хочет, ослепленная ловеласом Анатолием. Тетя просит помощи у сестер, и особенно у Фаи, которая после смерти их старшей сестры Гени заменила Симочке и ее младшему братику Додику маму. Конечно, она, Лиза, тоже кое-что сделала для племянницы, и та должна быть ей благодарна. Но речь сейчас не об этом. Вчера русский майор сделал Симочке предложение. Девочку надо спасать!