Читать Иного решения нет

Сначала не было ничего. Затем в этой пустоте без звуков, цветов, света и гравитации появилась боль. Едва заметная, она постепенно заполнила оболочку тела, запульсировала в голове. Какое-то время Антон с удивлением прислушивался к возникшим ощущениям. Все казалось новым и пугающим. Но это длилось недолго. По крайней мере так показалось. Еще немного, и плавающие в глубине сознания странные, меняющие форму пятна стали приобретать определенные очертания, складываясь и сливаясь друг с другом. Перед глазами возникла грузопассажирская кабина вертолета. У открытых дверей, за пулеметом, установленным на турели, – боец комендантского взвода… Сам Антон сидит на жесткой десантной скамейке вдоль правого борта. Напротив выкрашенный в желтый цвет топливный бак. Потом словно кто-то включил в салоне огромное и холодное солнце, в свете которого вместе с шумом и тряской все это растворилось…

Антон Филиппов открыл глаза, и одновременно в его внутренний мир, едва по кусочкам собравшийся и оттого еще хрупкий и болезненный, ворвались звуки леса, запах прелой листвы и гари. Оказалось, он лежал на животе, повернув голову вправо. Осторожно подтянув под себя руки, со стоном приподнялся. Земля качнулась, словно палуба гигантского корабля. Сквозь голые ветки мокрого от дождя кустарника разглядел часть вертолета с нарисованным российским флагом на борту и клубы дыма. С трудом усевшись, огляделся. Вокруг валялись куски искореженной обшивки с остатками зеленой краски, тряпки, детали каких-то механизмов.

Вздох и смена положения вызвали боль в ребрах, от которой перехватило дыхание. Ощупал затылок и лицо. Крови нет. Руки вроде целые. Ноги тоже.

– Значит, сбили, – проговорил он одними губами и только тут вспомнил, что летел вместе с Завьяловым.

Встав на четвереньки, медленно, морщась от боли, выпрямился и осмотрелся. Вертолет упал среди лесных холмов, едва перелетев хребет и срубив по пути несколько верхушек деревьев. Передняя часть фюзеляжа на одну треть превратилась в мусор, похожий на огромный ворох бумаг. Из боковых дверей вырывались всполохи огня. Створки рампы были сорваны и гигантскими лепестками торчали в разные стороны. Покореженные лопасти винтов едва заметно покачивал ветер.

Из нагрудного кармана разгрузки он вынул «АПС» и осторожно направился в сторону останков винтокрылой машины, еще совсем недавно с легкостью и каким-то озорством игравшей с небом. Черный и едкий дым заполнил всю низину. Глаза слезились.

– Злак! – осторожно позвал он, разглядывая груду искореженного металла.

Судя по всему, Антона выбросило над самой землей, либо он прыгнул, когда вертолет завис. Возможно, он еще умудрился отбежать в сторону. Так или иначе, вспоминать – дело безнадежное. О землю он торкнулся не слабо, и хорошо, что еще остался жив.

Антон нерешительно подошел ближе. Уже чувствовалось тепло от разгоравшегося пожара. Неожиданно внутри глухо ухнуло. Фюзеляж увеличился в размерах и лопнул, выплеснув вверх пламя. Отшатнувшись, Антон зацепился каблуком за какой-то пенек и упал на спину, больно ударившись о землю. Из глаз брызнули искры, а в затылке отдало нестерпимой болью.

Вновь перевернувшись на живот, встал на четвереньки. Оттолкнувшись руками от земли, навалился спиной на ствол дерева. Послышался рокот второго «борта». Вертолет огневой поддержки после обстрела с земли набрал высоту и сейчас кружил над местом падения. Антон задрал голову вверх. Сквозь разрывы облаков синело небо. Вертушки видно не было. Только звук. Лишь вынырнула из свинцовой ваты яркая звездочка тепловой ловушки, погасшая на полпути к земле, и все. Интересно, сколько он лежал без сознания? А вдруг вторая машина уже успела сесть, собрать раненых и взлететь? А его не нашли. Нет, не может быть…