Конечно, ему открыла не хозяйка. В таких домах, как этот, хозяйки не торопятся к двери, услышав первый звонок гостя. Для этого есть прислуга. Но и прислуга бывает разной. Достаточно бросить взгляд, чтобы многое понять тех, кто здесь правит и володеет.
Кто-то гонится за внешним лоском. Ему нужно, чтобы все – от горничной до садовника – «соответствовали». Прежде, чем сделать окончательный выбор, такой хозяин перебирает «резюме», присланные из агентств. Какое у кандидатки образование? Рекомендации? А языки будущая «Глаша» знает? Если знает – хорошо. Такую можно и в Европу с собой, при случае прихватить. Потому что сам хозяин если и знает по-английски «бэ», то на «мэ» его уже хватает, приходится на пальцах объясняться. А ноги у Глаши достаточно длинные? И на переезд она согласна? Потому что кто же будет из их села (своеобразной Волжской Рублёвки) каждый день пилить в город за полста километров-то? Тем более, что услуги Глаши могут потребоваться и ночью.
Второй вариант называется «проще некуда». Нанять в прислуги кого-то из местных жителей – и дешевле, и надежней. Тётке, которая пришла узнать про место, и поспешно стягивает в прихожей резиновые сапоги – можно платить в пять раз меньше, чем городской фифе в белом передничке. О городских зарплатах тётка даже не мечтает – это для неё что-то астрономическое, вроде расстояния до Сириуса. А за те десять тысяч, что ей тут пообещали, тётка схватится двумя руками. В городе с работой туго, месяцами искать можно, а тут – тем более. Устроиться в магазин или на почту – очередь стоит – из дедок, бабок, внучек и жучек. Есть в селе спиртовой завод, старый, ещё до революции построили. Но туда своя очередь – сплошь из мужиков.
У Котовых прислуга была как раз не Глаша, а тётя Маша Вдовина. Она и открыла Антону, и он вспомнил, что уже не раз встречался с ней на улицах. Сельским врачом он стал всего пару месяцев назад. Из местных. Если всё пойдёт благополучно, и он останется здесь на веки вечные, как собирался, ему предстоит не только познакомиться с каждым из местных жителей, но и узнать историю его рода до седьмого колена.
Тётя Маша Вдовина была полной женщиной лет пятидесяти. Чёрные волосы с проседью зачёсаны в простой узел, а глаза светлые как вода. Каких только кровей не намешано в тех, кто родился и вырос на берегах Волги! И беглые тут селились и ссыльные. А татары, чуваши, мордва и вовсе считали себя «коренными».
Он вспомнил, что слышал как-то раз в магазине, как продавщица Ольга говорила одной из покупательниц: «У Машки-то, у Вдовиной, сын так в Москве остаться и решил. Ну и правильно, где тут работать-то, а? Вот только им теперь с мужем сиротами жить. Уж к старости дело. Случись что – Борька их сюда не наездится, разве что на похороны приедет. Вдвоём-то Машке с мужиком вроде и спокойно, а всё равно обидно. Вырастили сына, а теперь вроде, как никому не нужные. И самим жить не для кого – ни внуков, никого…»
Всё это вспомнил сейчас Антон, а Маша его даже узнала сразу – врачей быстро запоминают, пусть они и приехали.
– Проходите, пожалуйста…. Елена Львовна вас ждёт.