Наверное, ей не стоило этого делать. Вероятно, нужно было поостеречься и пройти мимо.
Но Леа.
Леа не смогла.
Услышав приглушенный шум у зарослей мирта, листья которого девушка собиралась собрать для того чтобы позже из них сделать благовония, Леа, вместо того, чтобы убежать, опустила корзинку и шагнула в сторону раздающегося звука. Она вся напряглась, пытаясь понять, откуда доносится то ли стон, то и рычание… Леа не могла понять, но чувствовала – кто-то ранен и нуждается в ее помощи. А кто это сделает, если не она?
Быть может, это хищный зверь или олень? Хотя Леа была почти уверена, что обнаруженное существо вряд ли окажется травоядным созданием. Терзаемая волнением, стеснившим ее грудь, и одновременно любопытством, девушка сделала еще несколько аккуратных шажочков, и, наконец, обнаружила то, что так хотела и одновременно опасалась найти.
Она едва сдержала крик, когда взгляд ее уперся в раненого воина.
Совсем не это ожидала увидеть Леа. С правого плеча незнакомца тонкой струйкой стекала кровь, сам он полулежал на траве. На нем были темные одежды, на ногах – сапоги. Оружия поблизости с ним Леа не заметила. Она нахмурилась, пытаясь понять, жив ли раненый. И тут же получила ответ. Завидев девушку, воин, лицо которого скрывали слипшиеся, мокрые волосы, налепленные на него, прошептал глухо:
– Воды.
Этот шепот вывел девушку из некоего оцепенения, в котором та была эти мгновения. И хотя слова прозвучали еле слышно, Леа услышала в них приказ. Она резко дернулась и поспешила до ручья, что находился чуть подальше, возле сада с цветами. Заполнив глинный кувшин с узким горлышком почти да края водой, Леа, оглянулась по сторонам – дабы убедиться, что не была никем замечена, и, чуть сбавив ход, направилась к раненому воину. Пока девушка шла, в голове ее всплывали различные слова-напоминания, в большинстве своем упрекающие ее в том, что она делала. Этот чужак мог оказаться врагом, вором, насильником или убийцей, и Леа рисковала, намереваясь помочь ему.
Но она не могла поступить иначе. Ее душа требовала оказать помощь раненому. Она требовала столь громко, что заглушала все доводы разума, которые теперь казались слабым шепотом на фоне сильного намерения помочь. И в тот миг, когда Леа вновь приблизилась к незнакомцу, страхи покинули ее, уступая место твердой решимости.
Молодая девушка опустилась на колени перед воином, совершенно не обращая внимания на то, что подол ее платья сливочного оттенка испачкался об траву, которая тут же оставила на ткани зеленые пятна. Это не волновало Лею сейчас. Ей хотелось помочь. Она, было, собралась сама напоить раненого, но тот, чуть приподнявшись, с удивительной силой в руках, забрал у нее кувшин и с жадностью приник к его узкому горлышку.
Леа замерла, встревоженная тем, что почувствовала. Именно почувствовала. Ей стало страшно – по-настоящему, давно забытое чувство подступило к ней, перехватывая дыхание и вынуждая девушку замереть на месте.