⇚ На страницу книги

Читать Созвездие Львицы. Не сожженные дневники

Шрифт

Интервал

Иллюстратор Ульвия Мусаева

Корректор Татьяна Дайнеко

Дизайнер обложки Вера Филатова

ISBN 978-5-0050-0932-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

«Я благодарю автора мистических картин художницу Ульвию Мусаеву, без которых не представляла эту книгу. Начала она рисовать пальцами внезапно. За 7 лет творчества, её работы нашли признание на выставках в Италии, Польше и России. Дар каким-то чудесным образом считывать энергетическое поле людей и создавать картины, меняющие в последствии их жизни, наполняя их смыслом, это то умение, которое отличает Ульвию от других художников.

Я рада такому творческому тандему и желаю Ульвие бесконечного вдохновения.»

Из серии

«Восточные мотивы»

«Узнал ты почерк лжи в моих словах?..»

Узнал ты почерк лжи в моих словах?

Ну что ж, коль лжив язык, то лживы и глаза.

Взгляни, и хоть они ещё в слезах,

Скажи мне вновь о том, что ты познал.

Но взгляд при этом свой не отводи

И обвинений яд в хрусталь души моей

ты щедро лей.

А переполнив до краёв, не уходи,

Попробуй мне сказать спокойно: «Пей!»

«Пред бездной омута влекущих глаз твоих…»

Пред бездной омута влекущих глаз твоих

я безоружна.

Веленью разума остерегаться их

я не послушна.

Как можно спорить с томной жаждою любви,

в том нет уменья.

Как можно пламя погасить в крови,

предав забвенью…

Мой путь к тебе был освещён сияньем звёзд,

страстей гореньем.

И я взывала к небесам дорогой грёз,

моля прощенье.

У мыслей о тебе лишь об одном

я в подчиненьи,

До дна желанием испитой быть тобой

я в предвкушеньи…

Из серии

«Хочешь, я расскажу тебе сказку?»

«Знакомство. Встреча. Тишина…»

Знакомство. Встреча. Тишина.

Горит, как часовой покоя,

Свеча, за ней ещё одна,

И льётся день за днём рекою

Та жизнь, что без Неё была

До безобразья бестолковой.

И друг за другом ночи, дни

Цепочкой тянутся куда-то.

Всё чаще говоришь: «Прости…»

Ушедших авторов цитаты…

«Постой», «Прошу не уходи»,

«Я не хотел, но вновь обидел»,

«Мне сложно», «Я прошу, пойми»,

«Я сам себя возненавидел».

Средь многоточий долгих дней,

Среди Богинь и просто Женщин,

Всё чаще думал Он о Ней…

А жизнь всё прибавляла трещин

В Её душе…

В Её стихах сквозила горькая обида,

Вопрос: «Ну почему всё так?»,

Хоть не показывала вида…

К примеру, вот те мысли вслух: «Был Март.

Уже не так противно, не так беспомощно-уныло.

Был март. И жизни половина

Не вспоминалась столь тоскливо.

Наверно, просто потому,

Что зеркало не отражало

Тот образ, где скулила Жалость —

к себе.

А может, просто людно

Вокруг вдруг стало?

Странно, чудно…

Ведь каждый год, давая слово

Не возвращаться больше в зиму,

Всё повторяется по новой,

Словно навет недобрых джиннов.

Наверно, веская причина

Тому, что так оно и было.

Был март в весеннем ярком гриме,

Вселяя в душу радость, силы.

Был март. Уже не так противно,

Не так беспомощно, уныло.

А всё, что было до него, —

Небрежно снятое кино…»

Наедине в минуты встреч

Казалось: мир весь под ногами.

Как неизбежность одолеть?

Ни Вы, ни Я, ни Он не знали…

Всё вспоминал Он иногда,

Порою скромно отмечая.

Наверно, спросите: «Когда?»

Всегда. 32-го мая.

«Жили были Он и Она…»

Жили были Он и Она.

Ну, киношки по вечерам, «Кушать будешь?»,

«Как, Солнце, дела?»,

«Я укрою тебя…», «Как спала?»