…Я расплатилась и вышла из такси. Пока таксист обходил машину, чтобы достать из багажника мой тяжелый чемодан на колесиках, я помогла дочке выбраться с заднего сиденья. Вежливый таксист поставил чемодан на тротуар, улыбнулся, пошевелив усами, приложил ребро ладони к потертой кожаной кепке, прыгнул в машину и умчался к следующему клиенту.
Стоял прохладный ранневесенний вечер. Над нами возвышалась громада железнодорожного вокзала, освещенная многочисленными огнями. Сновали люди, кто-то рядом возбужденно говорил по телефону, подъезжали и уезжали автомобили, высаживая и принимая на борт пассажиров. Жизнь кипела.
Я взяла Алису за руку, второй рукой поудобнее взялась за ручку чемодана, и мы направились внутрь. Мне всегда нравились такие места, было в них что-то волнующее, чувствовалась энергия людей, часть из которых испытывала возбуждение от предстоящей поездки. Другая часть испытывала удовлетворение от того, что поездка уже позади. Кто-то провожал близких, а кто-то их встречал, но здесь не было равнодушных – каждый человек излучал эмоции, за исключением, пожалуй, работников вокзала…
Времени до отправления было немного, а репродукторы почему-то молчали, и мы сразу же направились через вестибюль к путям. Прошли мимо зевающих в креслах пассажиров, ожидающих своего часа. Мимо очереди за билетами на электричку. Мимо магазинчика с закусками.
– Ма-а-ам, я пить хочу, – протянула Алиса и посмотрела на меня снизу большими голубыми глазами.
– Потерпи, дочь, сначала найдем наш поезд, а потом купим тебе водички…
Алиса крепко держалась за мою руку – она не любила людные места, а еще она слегка побаивалась высоких потолков. Забавно для девочки 4-х лет считать, что если она посмотрит на высокий потолок, то непременно туда упадёт. А я в свою очередь крепко держала ее ручку, чтобы она ненароком на этот потолок не упала. Объяснять можно было сколько угодно, но если уж Алиса что-нибудь вобьет себе в голову – то разубедиться в этом сможет только самостоятельно.