«Что за выверт человеческого сердца – презирать человека за то, что он тебя любит.
С. Моэм «Узорный покров»
Это уже пятая свадьба, на которой она «гуляет» и с каждым разом ей все грустнее и грустнее… Петля одиночества стягивается вокруг нее тугой удавкой. Ей двадцать один год, она заканчивает институт, а Принца на Белом коне все нет и на Алых Парусах тоже.
Свадьба собрала много родни из деревни с их застольными песнями и озорными частушками. Нет ни одного приличного парня, с которым можно было бы составить пару хоть на этот вечер. Жених Серега говорил о каком-то друге, но тот неожиданно уехал и не пришел на свадьбу.
И вдруг появился он – «Принц на белом коне», чей-то родственник, то ли Наташкин, то ли Сережкин. Уже хорошо подвыпивший дядька в выцветшем старомодном пиджаке,
– Наверное, в папином выходном, как из послевоенной хроники – с усмешкой подумалось Леночке. Дядька занимал за свадебным столом ответственный пост главного разливателя «огненной воды». Рядом с ним стояла огромная бутыль с мутно-белым самогоном, из которой он постоянно подливал гостям. Дядька отлично справлялся со своей обязанностью главного разливателя и строго следил, чтобы у всех стопки не были пустыми.
«Принц», зацепив пьяным взглядом Леночку, тоненькую и бледную, одиноко сидящую в углу комнаты, встал с твердым намерением пробраться к ней через ряд гостей, плотно сидящих за столом. Он раза два чуть не опрокинул свадебный стол, пока пробирался к Леночке, чем вызвал недовольные окрики родни. Кто-то даже захотел увести его спать в соседнюю комнату, на что дядька так гаркнул, что все сразу замолчали.
На столе было много угощений: квашенная капуста, соленья, посреди стола стояло огромное блюдо с деревенской жаренной птицей и тазик с салатом, возвышалась горка румяных пирогов, испеченных мамой невесты тетей Машей.
Дядька или «Принц», но, правда, без коня все же добрался до Леночки и растолкав рядом сидящих, сел вплотную к ней.
– Ты че грустная такая? Не пьешь совсем? – спросил дядька, вперив в лицо Леночки свои хмельные, налитые кровью глаза. От него несло самогонкой так, что казалось, если поднести горящую спичку, то выдыхаемые им пары вспыхнут, подобно пламени из пасти огнедышащего Дракона.
– За молодых! – он повернул голову в сторону гигантской бутыли, около которой только что сидел, тут только до него дошло, что он оставил свой драгоценный пост и в глазах появился тревожный огонек.
– Подать сюда! – жестом руки он указал на бутыль с самогонкой, затем внимательно приглядевшись к Леночке, смекнул, что подобные барышни самогон не употребляют и потребовал подать вина для Леночки. Бутылка с вином через множество рук гостей перекочевала к дядьке, которого, как оказалось зовут дядя Миша или просто Миша. Миша налил Леночке в рюмку из желтого стекла содержимое бутылки, на этикетке которой была изображена молдаванская пара с гроздьями винограда в большой корзине.
Лена послушно выпила с Мишей напару. Он – самогон, она – вино. От непривычки она быстро захмелела и стала воспринимать происходящее вокруг весело, будто участвовала в КВН или карнавале, а точнее в балагане. Грусть как-то сразу ушла и Леночке стало смешно, она впервые была на такой свадьбе.