Честно говоря, долгие годы я не мог взять в толк, отчего он запомнился мне так хорошо и отчетливо, ведь, казалось бы, мы не провели вместе и четверти часа. Да что там, и десяти минут не провели! Почему же тогда?.. Скажите, вот у вас задерживаются в памяти образы случайно повстречавшихся пьяниц? В последнее время их развелось так много, что удивляться подобному малоприятному столкновению не приходится. Более того, ведут себя такие субъекты совершенно предсказуемо и однообразно. Однако встреча с этим человеком бережно хранится в моем сознании вплоть до мельчайших подробностей. Возможно, причина состоит в том, что с самого начала и до сих пор я не уверен, пьян он был или нет.
Мы столкнулись в фойе лондонского отеля «Montague on the Gardens» в Блумсбери, где я остановился, будучи в командировке. Мое временное пристанище, расположенное в двух шагах от Британского музея, дарило мне ничуть не меньше радости, чем его сосед, для работы в котором я и приехал. Чего стоит одно только здание георгианской эпохи, которое занимала гостиница! Так что дни напролет я трудился в British Museum, штудируя экспозицию, изучая архивы и делая выписки для своего исследования, а вечерами возвращался в блистательное убежище некогда герцогского поместья. Еще десять лет назад мне не хватило бы смелости даже мечтать о такой жизни, но должность и статус признанного профессора истории искусств сделали ее для меня нормой. Впрочем, до сих пор я не перестаю восхищаться этим, и каждое утро просыпаюсь преисполненным восторга и счастья.
Столкновение с этим человеком в фойе нанесло серьезный урон идиллии моего пребывания в Лондоне. Заметил я его не сразу. Прилично одетый мужчина средних лет вышел из лифта с явным намерением немедленно покинуть отель. Решающим для нашей встречи стало то обстоятельство, что мне выпало оказаться на траектории его движения, которую он совершенно не собирался менять. Незнакомец попал в поле моего зрения слишком поздно, когда уже находился буквально на расстоянии вытянутой руки. Мгновение, и он сбил меня с ног. От падения я спасся исключительно потому, что успел схватиться за стойку лобби-бара. Но этот хамоватый фат не отклонился ни на дюйм. Более того, ему хватило наглости молча выйти из гостиницы на Монтегю-стрит, даже не извинившись.
Недоуменное возмущение переполняло меня. Большинство находившихся возле стойки регистрации людей не обратили внимания на произошедшее или же, по обыкновению чопорных англичан, правдоподобно делали вид, будто ничего не заметили. Сей факт приумножал мое негодование. Лишь несколько человек с сочувственной улыбкой посмотрели на меня и развели руками. По всей видимости, это были приезжие.
Будучи человеком по природе своей тихим, я натужно улыбнулся в ответ, но буквально закипал внутри. Оттого, наверное, отряхиваясь и поправляя воротник, даже не заметил, как оторвал несколько пуговиц на пиджаке и рубашке. Поклявшись самому себе, что при встрече непременно призову грубияна к ответу, прямым ходом я направился в ресторан, дабы растворить возмущение и недоумение в стакане виски, притом что обычно пил шерри.