Читать Три шершавых языка

Интересно знать, мне одному здесь кажется, что этот бедный мир катится по самому краешку пропасти своего существования. Не сомневаюсь, что многие так подумывают. Тогда задам еще один вопрос: а вы видели нового миссию, ну того, кто должен появиться перед тем, как все пойдет к чертям, или, возможно, произойдет какое-то событие, с его появлением, отчего все человеческие страсти волшебным образом куда-то исчезнут, вера превратится в чистое знание, а мы все заживем в сладостном духовном экстазе, следуя религиозным канонам, параллельно сдувая друг с друга пылинки и наслаждаясь красотой вечности и многогранности этого мира. На самом деле, я точно не могу сейчас утверждать, какие именно события пророчили многочисленные предсказатели, с началом пресловутого пришествия. Не помню или просто никогда не знал об этом, впрочем это и неважно, тем более, они сильно разнятся от случая к случаю. Главное, что стоит отметить, приключения нас ждут воистину невероятные.

Но почему я так уцепился за такие злободневные темы как конец бытия и второе пришествие, спросите вы. Что же, придется окунуть вас в глубины моих нелегкий мыслей, навеянных моими мучительными исканиями. Все как обычно начинается для нового человека с его детства. Хотим мы того или не нет, но часть личности каждого из нас, это продукт влияния наших родителей, нашего близкого окружения и я в этом не был исключением. Моя мать, хотя и была для меня добрым и уважаемым человеком, но свою жизнь она построила вокруг набожности и безусловной веры в каждый религиозный догмат, и потому, казалась вполне удовлетворена этим и всем прочим мирским. Это часто озадачивало меня тем, что несмотря на всю мою готовность и старания плыть по ее течению, я не мог найти в этом внутреннего утешения, напротив, душа просто исходила негодованиями, почему ее стена набожности выдерживала любые удары судьбы, а моя напротив придавливала меня, при первой же неприятности.

Всё детство я произрастал в отнюдь небогатых районах лондонского пригорода, часто дрался, чуть реже был бит и чувствовал в себе муки несправедливости. Мне не удавалось понять, почему я беднее всех в классе, как так оказалось, что моя одежда самая унизительная своей скромностью, и за какие заслуги я был ниже ростом всех своих ровесников. Будто в награду за все бедствия, моя мать отказывалась понимать мои чаяния или я ее не понимал. Вместо поддержки и воодушевления она приоткрывала тайны адских мук, что ждут непослушных детей когда, они оказываются на том свете. Как все прочие адепты той или иной зависимости она пыталась распространить свою веру, и большую часть ее вливаний принимал как правило я. Всюду и везде она с отчаянной решимостью отстаивала любую библейскую легенду, настаивая на важности значения упомянутых событий для всей последующей истории человечества, но меня это заводило в тупик, мои мысли приходили в еще больший беспорядок, когда я пытался разобраться в них. Еще теплилась искра надежды на чудо, вечно заставляющее себя ждать, местами страдала логика, в чем-то я просто не мог разобраться и все тут. Нередко оказавшись в постели, после очередной порции веры, мой сон отправлялся на прогулку в темноту окрестных улиц, лишь бы подальше от моих размышлений и моего одиночества. Я с глазу на глаз с чем-то, что я не мог в достаточной мере понять и объяснить. Подчинись и обретешь сон, говорил внутренний голосок, но я не мог. И чем дальше давил меня этот противоречивый пресс религиозных писаний своими, как мне казалось неувязками, тем сильнее мой разум противился вере, мучил меня, даже совершенно несправедливо давил тяжелыми катками совести за мое бунтарство. Да на чьей же ты стороне моя совесть? Только позже, я все же стал понимать в чем сокрыта истина, вернее с каждым периодом своей жизни приоткрывались отдельные догадки, свойственные каждому жизненному этапу, а возможно так было спасительным думать подобным образом.