К своему телу Серафима Аркадьевна мужа допускала редко. Можно сказать, крайне редко. До свадьбы – молодыми – гуляли только под ручку, обнять себя за талию при людях Серафима Аркадьевна не разрешала. Иногда, правда, Юрий Семёнович – а тогда просто Юрка – срывал в темноте подъезда робкий поцелуй с губ Симочки, а больше – ни-ни. Сразу же после бракосочетания молодые уехали поездом на юг, но в первый же день по приезду у Симочки случились внепланово женские дни, а потом и вовсе позвонила мама – папе стало плохо, ночью вызывали скорую. Пришлось возвращаться.
Жили с родителями в «двушке». Было тесно. Ночами за стеной стонал Аркадий Львович, бегала на кухню за водой Зинаида Марковна. Тут уж не до любовных утех. Как родился Сережка – загадка.
Но Сережка родился, как и положено, ровно через девять месяцев после свадьбы. Роды у Симочки проходили тяжело, с осложнениями по женской части. Домой она с сыном вернулась только через месяц, сильно похудевшая, бледная, как скатерть.
И началась совсем не такая жизнь, о которой мечтали до свадьбы Симочка с Юрой. Аркадий Львович не ходил совсем, Симочка передвигалась с трудом, маленький Сережа часто болел. Чтобы ухаживать за семьей, Зинаида Марковна ушла с работы. Из работающих остался один Юрка. И он работал за троих: утром чистил соседний двор, потом бежал на завод в секретное КБ, а по ночам для студентов-заочников готовил дипломы. Как прошли пять лет до кончины Аркадия Львовича – Юрка помнил смутно, были они, словно в тумане. Очнулся он только на кладбище под моросящим дождем, когда в неглубокую могилу полетели потяжелевшие от влаги комья земли и с глухим стуком ударились о крышку гроба…
Вернувшись в тот день с кладбища, Юрка удивился тишине в квартире. Никто не стонал, не плакал. У Симочки и Зинаиды Марковны слёзы давно закончились, а повзрослевший Сережка молча рисовал падающий с неба самолёт. В ту ночь Юрка впервые за долгие годы не мог уснуть. Близость жены возбуждала, и он нашёл под одеялом мягкую грудь Симочки… Но жена резко откинула его руку: совсем сдурел, что ли? На интимную жизнь был наложен траур.
На следующее утро Юрка не пошёл убирать двор, вместо этого поспал на час дольше обычного, отвёл Серёжку в садик, а по дороге на работу забежал в ЖЭУ – написать заявление об уходе.
После смерти мужа Зинаида Марковна сильно изменилась, постарела. По воскресеньям, едва в квартире начинало сереть от утреннего солнца, она поднималась и ехала через весь город в церковь. На её столике возле кровати теперь вместо газет лежала Библия. Зинаида Марковна не пропускала ни одной службы, собирала пожертвования на строительство нового храма, а через год неожиданно заявила, что жить она впредь собирается при монастыре, батюшке срочно нужны деньги для новой крестильни, поэтому ее долю в квартире надо продать.
Спорить с Зинаидой Марковной было невозможно. Ни дочь, ни зять, ни приехавшая ради такого случая младшая сестра тещи не смогли разубедить ее в этом решении. Если деньги ей не отдадут по-хорошему, заявила Зинаида Марковна, она дойдет до суда. Стиснув зубы, дочка с зятем предложили выплатить долю частями за несколько лет, но, оказалось, батюшка ждать больше месяца не мог.