⇚ На страницу книги

Читать Ракалия

Шрифт
Интервал


Филипп Хорват


«РАКАЛИЯ»

Для обложки использована иллюстрация со страницы https://unsplash.com/photos/TE9XKN_P0kw


I

– Ах, папа, отчего ты такой несуразный? Лови же, лови, это несложно, – от звонкого смеха Леночки закладывало уши, но, боже мой, до чего она была прекрасна сейчас. В этом ситцевом сиреневом платьице, с поясным хлястиком, который болтался из стороны в сторону, с огромным белым бантом, аляпистым кустом посаженным на её затылок, с совершенно кнопочным блестящим носом – его я любил больше всего на свете. Никого чудеснее моей Леночки не было во всём мире, и это правда.

В славном танце кружился чудный летний день, а мы играли в бадминтон, тренькая сетками ракет по летучему радостному волану. Тут же, неподалёку, прятался в соцветиях жимолости карапуз Левичев и, кажется, поедал припасённые абрикосовы конфеты, но мы с Леночкой забыли о нём.

Триньк! – триньк! – триньк! Мчался, кружась, туда-сюда этот несносный волан, и Леночка смеялась, когда я в очередной раз «промахивался» по снаряду.

– Совсем ты не умеешь играть в бад-мин-тон! Ах, папа-папа, руки-крюки. Даже Левичев выдерживает больше ударов, – выговаривала Леночка, и я был только рад с ней согласиться.

Но вот Леночка уже притомилась, подол платьица испачкался, а вымазанный шоколадом Левичев вылез из укрытия. С ним играть никакого желания не было, и спасла меня заглянувшая на полянку Ольга.

Она принесла на большом серебристом подносе стаканы с апельсиновым соком; было, правда, жарко, всех мучила жажда.

Расстелив по траве покрывало, мы вчетвером бухнулись, неловко распаковывая еду из припасённой заранее корзинки. Есть, в общем-то, не хотелось, но кто же откажется от пикника, задуманного милой, очаровательной Ольгой? Честно говоря, ради неё мы с Леночкой и затеяли эту дачную вылазку в выходные – мне казалось, что именно тут, на природе под Келломяки, получится, наконец, сказать хоть что-то…

А впрочем, если и не получится, то один взгляд этих выжидающих, лучащихся льдистой зеленью глаз стоил всей дачной затеи.

– Что-то вы, Фёдор Александрович, сегодня тихий какой-то, будто сам не свой… Всё мыслями в конторе, бумаги вас, наверное, не отпускают, – говорила Ольга, поигрывая ленточкой брови. – Строгий у тебя папа, Леночка, давно я таких не видела.

– Да нет, ну что вы, Ольга, это просто жара, понимаете ли. Утомила меня своим бад-мин-тоном Леночка. Не поверите – играет лучше Шарлотты Купер, я уж так тут носился и совершенно вымотался. Вы с соком спасли от полного разгрома.

Левичев скептически хмыкнул, а Леночка снова залилась смехом, расплёскивая оранжид на бесконечно испачканное платье. Я чувствовал, что плету глупости, даже краснею перед всеми, словно сам восьмилетний мальчишка, но, с другой стороны, – плести светские беседы я никогда не умел.

– А вот зря вы всё-таки, Фёдор Александрович, не взяли домик у нас в Келломяки на сезон. Тут же до города час езды на поезде, – уж если вы такой работник, то и отсюда бы добирались по утрам. И вечером то же самое. А у нас, видите, как уютно и спокойно. И до моря в пять минут пешком, никакого тебе шума, ругани живейной, красота!

Вокруг действительно разливалось умиротворение, от которого городское сердце стаивало быстрее мороженого на блюдечке. И с Леночкой мы были бы тут счастливы, однако ж не мог я признаться Ольге в том, что с деньгами у меня не так чтобы очень в последнее время. «Ротгауз, Денисовъ и сыновья» хоть и видной адвокатской конторой в Петербурге прослыла, но весной, а особенно летом нынешнего года совсем уж забуксовала. Я, конечно, пописывал под псевдонимом фельетоны и рассказики для «Свистка», но что с них заработок?