Светлана Ручинская
Цветы и яблоки
Православные рассказы
«Невеста Христова, пошли мне из сада
Жениха Твоего розовых цветов и яблок»
Житие Святой мученицы Дорофеи
Часть 1. Вера.
Глава 1.
На церковной службе каждый думает о своем, кто-то решает нерешенные вопросы, кто-то смотрит по сторонам, кто читает Иисусову молитву а кто и просто витает в облаках. Вера думала о котлетах. О замороженных полуфабрикатах в коробке, лежащих на столе ее кухни и уже определенно подтаявших. Она то ругала себя за то, что оставила свой будущий ужин в таком непотребном виде, то в мечтах уже обжаривала их до румяной корочки. В момент, когда она посыпала их свеженарезанной зеленью, к Вере подошел мальчик лет пяти и взял ее за руку. Потерялся, наверное, – подумала Вера, – неужели я похожа на его маму?
В свои 26 лет Вера, накрепко застряв в отношениях с женатым мужчиной, даже не представляла себя в роли матери. Ей было приятно, когда к ней приходили замужние подруги со своими детьми, еще приятнее – когда уходили. Она ловила себя на том, что чувствует облегчение, когда в доме смолкали детские голоса. О своих детях Вера даже не помышляла, жила как живется день за днем, ни о чем не прося и особо не мечтая.
– Малыш, ты потерялся? – спросила шепотом Вера, наклонившись к мальчику.
– Нет, я тебя искал. Я Даня, а тебя как зовут? – Большие карие глазки светились, мягкие, еще детские черты лица казались Вере идеальными, слишком правильными даже для ребенка, она любовалась этим малышом как произведением искусства.
– А я Вера.
– Вера, ты красивая как жена Бога. – Малыш отвел взгляд в сторону, Вера поняла, что он смотрит на Богородицу.
Она только внутренне усмехнулась такому сравнению. Невысокая и полноватая, Вера красавицей себя уж точно не считала.
– Это не жена Бога, малыш, это..ну..это его мама, трудно объяснить. Пусть тебе твоя мама лучше обо всем расскажет, давай ее найдем?
– У меня нет мамы.
«Значит с папой пришел, или с бабушкой». – Вера огляделась, субботним вечером в храме было не многолюдно. Женщины в разноцветных платках и палантинах, наспех обернутых вокруг талии, чтобы прикрыть джинсы, зажигали свечи, шептали что-то святым на иконах. Святые хранили молчание, и дочери Евы уходили, не дождавшись ответа, сложив платки и палантины в коробку у входа. Свечницы, стоящие на посту каждая возле своего подсвечника и бдящие чтобы свечи не сгорали слишком сильно и воск не прилипал к подсвечнику. Мамы с детками, некоторые из которых дремали на маминых руках под пение хора, а некоторые, откровенно скучая, дергали маму за рукав, пытаясь куда-то увести. Бабушки и один дедушка, сидящие на лавочке, держащие в руках трости и смотрящие на иконы взглядом, уже устремленным в вечность. «Святые не хранят молчание», – подумала Вера, – «Вот с кем они ведут диалог».
– С кем ты пришел, малыш? – из присутствующих никто, по мнению Веры, не подходил внешне под определение Даниных родственников.
– С папой, он там. – Даня указал на дверь и, по-прежнему держа Веру за руку, уверенно повел ее к выходу.
Вера повиновалась, уже думая о том, как в очередной раз почувствует облегчение, распрощавшись с этим красивым, но очень уж чудным ребенком. У входа она увидела мужчину лет 30-ти, со скучающим видом листавшего что-то в телефоне и сразу поняла, на кого похож малыш. Они подошли ближе.