Читать Наказать беспредельщиков

Беспредел начался давно, в эпоху самого первого накопления капитала, когда испуганных кооператоров принуждали делиться доходами не только инспекторы народного контроля и работники ОБХСС, но и начинающие рэкетиры-кустари. Механизм отъема денег у трудового частника был еще не отлажен, потому несговорчивых рэкетиры пытали паяльниками, утюгами и прочими бытовыми электроприборами.

В кровопролитных уличных разборках лихие варнаки поделили город на сферы влияния. Так было по всей стране, и кооператоры, а потом предприниматели и бизнесмены, особо не ропща, во всем подчинились безжалостным порядкам воровского капитализма.

Прошли «лихие девяностые», потом «пустые двухтысячные» годы, а в городе и области ничего не изменилось. Из двух десятков местных устойчивых организованных банд ни одна не могла похвастаться чем-либо выдающимся или самобытным, как это было в Москве и Санкт-Петербурге, потому милиция на поборы и вымогательства смотрела сквозь пальцы, спокойно занимаясь бытовыми происшествиями: пьяными драками, мордобоем супругов и подростковыми кражами. Отчетности по организованной преступности в городе не существовало.

И только два года назад столь унизительный застой в развитии регионального бандитизма был преодолен. Из мест не столь отдаленных, где зимой среди местного, а особенно среди насильно привезенного и насильно удерживаемого населения практиковались лесоповал и уборка бескрайних запасов снега, вернулся злой на весь мир Оргунков Федор Васильевич, сорока лет от роду, ста двадцати килограммов веса и двухметрового роста. Монстр и амбал.

Оргунков сразу же объявил о том, что ему начхать на давно существующие «сферы влияния» местных бандитов и бандитиков.

Вместе со своим сорокатрехлетним другом-бездельником Сотовым Антоном Семеновичем, толстым, рослым и волосатым, Оргунков начал сбор денег с фирм и торговых предприятий, независимо от того, какая «крыша» их опекала. Все возмутились: что это за беспредел девяностых, теперь все давно цивилизованно и отлажено! Но правоохранительные органы безупречным нежеланием рассматривать любые официальные заявления о наездах бандитов похоронили веру в справедливость. С экранов телевизоров московские правители вещали о наступающем торжестве закона, а в городе все презрительно ухмылялись: тут не нишкни, тут свой закон, тут своя преступная империя. А пожалуешься – убьют и тебя, и семью, не жалея ребятишек. Вот такая демократия в российской провинции, в отдельно взятом уездном городе!

Так вот, недовольных бандитов Оргунков убивал из обреза, а трупы сжигал на кострах, так сказать, предавал языческому огненному погребению, только пепел по полям не распылял (много чести). Непокорных же бизнесменов, пытавшихся из жадности или от великой наглости перечить злодейским желаниям Оргункова, «покорял» в задний проход, при этом громко крича и ругаясь. Это было очень удачное решение, преступная «нанотехнология»: никто из «опущенных» мужчин, боясь бытового позора, не заявлял на бандита. А если и заявлял (находились смельчаки), купленные милицейские кадры закрывали все дела подряд, как клевету. Было бы смешно думать, что там, в главном управлении, о таком беспределе не знали, но молчали и делали вид, что не знали… Хороший отчет – это хороший отчет! В общем, обычная история…