Читать Чудовище из озера

Шрифт

Интервал

Третьего июля во всей деревне Островицы – и, наверное, во всём Рославлевском районе Смоленской области, – не было человека несчастнее Серёги Атаманова.

А ведь ещё вчера ничто не предвещало!.. Вернувшись домой после смены в спортивном лагере, Серёга первым делом нырнул в «Фейсбук» и отыскал друзей. Выяснилось, что Полундра уже в Москве, Белка Гринберг готовится к концерту, а любимая девушка Натэла возвращается от тёти завтра. Лучший друг Батон сидел у деда в деревне и мог прибыть повидаться в любой день: стоило только сесть в электричку. Серёга обрадовался тому, что на его день рождения – двенадцатого июля – съедется вся их компания, приготовился ждать… и вот, блин горелый! – дождался!

Среди ночи заверещал телефонный звонок. Атаманов сначала долго ждал, что трубку снимет мать, потом спохватился, что она в больнице на дежурстве. Шатаясь, встал и пошлёпал в коридор к телефону.

В трубке взахлёб рыдал девчачий голос. Спросонья Атаманов даже не сразу узнал кузину Лизку – дочь своей смоленской тётки.

– Лизка! Ты чего ревёшь? Что случилось? Где тётя Марина?

– В Новосиби-ирске… На перегово-орах… А где тётя Таня? Почему она мобильный не берёт?

– Дежурит потому что! А ну сопли вытерла, икать хватит, и всё по порядку щас же мне!.. – По опыту Серёга знал, что с рыдающими девицами надо говорить строго. – Что у вас там случилось, спрашиваю? Ты в деревне? В Островицах? У бабки? С мелкими? Какая «Скорая»?!

– «Скорую», говорю, я вы-ы-ызвала! А она приехать не может! Говорят, у них всего одна машина и та на вызове! Бабушку сейчас в область дядя Аслан повезёт! На инфаркт похоже! А мама прилететь всё равно не смо-ожет! Они эти переговоры в Новосибирске полгода готовили, без неё там всё ру-у-ухнет! И кто-то с бабушкой поехать должен! А кто, кроме меня?! И… и… ой, что же мне теперь дела-а-ать… Серёж, ты приезжай, ради бога, они же малые ещё, Ванька с Дениской! И Машке десять лет всего… И газонокосилка сдохла, а трава отовсюду прё-ёт… Ты, главное, Машке в руки косу не давай, она ногу себе отрежет! А у Ваньки на овсянку аллергия! А Дениску под утро на горшок посадить надо, а то…

– Не вой! – рявкнул Серёга в трубку. – Собирай бабку и поезжай! Документы не забудь, полис и всё такое! Потом отзвонись, как дела! Тёте Марине пока не звони, не пугай раньше времени! Скажи Машке, чтоб заперлись изнутри и не открывали никому! Еду! Утром буду! И газонокосилку починю!

Ругаясь нехорошими словами, Атаманов пошвырял в спортивную сумку трусы, носки, тельняшку, нестираные майки, верный телефон, куртку и кусок колбасы из холодильника. Затем сунул в карман пять тысяч рублей, отложенные на празднование «днюхи», написал СМС для матери – и вышел в ночь. Через час он уже был на Белорусском вокзале, а ещё через десять минут – в рейсовом автобусе на Рославль.

Деревеньку Островицы Серёга помнил хорошо: в детстве мать отвозила его туда каждое лето. Баба Тоня, конечно, была добрая, пекла пироги, упаивала внука молоком и разрешала гулять где вздумается. Островицы были окружены болотами, реками, речонками, ручьями и прудами, в которых можно было ловить рыбу и купаться до посинения. В прилеске за полчаса собиралась огромная куча грибов. Ягод было – завались. Но скука царила смертная. Никаких других мальчишек в округе не было, со старшей кузиной Лизкой поговорить было особо не о чем, Машка и Ванька были слишком малы, а Дениски тогда ещё и в планах не значилось. К концу лета Серёга уже готов был на луну выть от тоски. И поэтому был очень рад, когда мать начала отправлять его на каникулы в спортлагерь от секции карате, куда брали только с десяти лет. И вот – снова-здорово… Атаманов прекрасно понимал, что тётя Марина, которая неделю назад улетела в Новосибирск на важные переговоры, не сможет в два дня вернуться домой. И бабку в её восемьдесят три года выпустят из больницы не скоро. А значит, неприятности только начинаются.