***
Под ногами мягко пружинит лесная земля, сплошь заросшая тонкими стебельками травы – бледного лесного ковра-разнотравья, столь редко видящего свет, что давно уже научившегося жить и без него. Пружинит, чавкает, потрескивает.
Шаг. Шаг. Новый шаг.
А следов не остается. Примятая ногами трава снова стремится куда-то вверх и в стороны своими стебельками, снова разворачиваются бледные желтоватые листочки.
Глубокие следы сию секунду заплетает новая лесная жизнь.
И все происходит удивительно быстро, как при ускоренной перемотке. Тянутся – плетутся корни-стебли-веточки, растут листики, распускаются маленькие бутончики, опадают лепестки, наливаются ягодки. И, вдруг, по достижении той степени развития, что соответствует данному времени года, все замирает. Будто выключают ускоренную перемотку. Все. Теперь все снова растет в его собственном темпе.
А следы исчезли.
Ровно как и звуки. Все поглощает лес. Его мхи, его ковер под ногами, листва его деревьев.
Такое уж это место.
В городе – город.
В загороде – загород.
И еще не так давно в загород мало кто решался просто так войти. Отчаянные или отчаявшиеся? А много ли их таких?
Страшновато.
Толком даже не понятно, чем именно так пугает загород.
Неизвестностью, непривычностью, пожалуй.
Хотя, город этим тоже пугает.
То есть ничего необычного.
Просто не принято туда ходить.
Пожалуй, именно так.
Шаг. Шаг. Новый шаг.
Добро пожаловать!
***
Сегодня пятнистое солнце взошло над Старым мостом вовремя.
Лучи заскользили по черепичным крышам лавочек, раскинувшихся по обоим берегам. Лавочки же были и под мостом. Реки не было. Она высохла так давно, что и старожилы-то забыли, когда это было, а молодое поколение и вовсе считало, что так всегда и было – мост над лавчонками и трактирами. И хоть Торговый район города проснулся задолго до восхода, появление в небе пятнистого солнца было своего рода сигналом.
Заканчивались всевозможные приготовления, распахивались ставни, гостеприимно раскрывались двери. Торговый район был готов принимать гостей. И посреди него Старый мост в лучах пятнистого солнца, грея свои мощеные булыжником бока, снова и снова привлекал взгляды жителей города. К нему привыкли, но он не приелся.
Едва только пробили совсем не в унисон, но по очереди, пять раз часы на Часовой башне, взлетавшей вверх своим шпилем и видной из любой точки низкорослого Торгового района и даже за его пределами, и на одном из сводов Старого моста; не успел еще уйти утренний туман из узких кривых улочек Низовья (так называлась та часть Торгового района, что лежала под Старым мостом), а в воздухе чувствовались уже ароматы свежесваренного кофе, щедро сдобренного целым букетом специй – такой варили только здесь – и аромат свежевыпеченного хлеба.
Тут стоит сделать небольшое отступление и немного рассказать о том многоликом Городе, в котором и началась вся эта история.
Город воистину был многолик. Он, как диковинное лоскутное одеяло, весь складывался из непохожих друг на друга лоскутков-районов. Они строились в разное время и разными людьми, а потому каждый район был маленьким Городом в Городе, со своим лицом, со своей загадкой, со своим характером и со своей изюминкой.