Ярополецкая усадьба графа Чернышова блистала своим великолепием. Парадный зал дворца был ярко освещен. Горели все люстры. Всюду сверкала позолота и хрусталь.
За большим круглым столом гостевой залы расположилась дружная компания в составе хозяина – графа Чернышова и гостей, приехавших отметить рождественские праздники. В Ярополец Волоколамского уезда приехали: богатейший человек России, промышленник Терещенко, придворный генерал Рузский, известные депутаты Госдумы Гучков и Керенский. Компания сначала вкусно пообедала. А затем произошло нечто удивительное.
Когда пришло время десерта и чая, граф Чернышов вдруг предложил слугам, которые обслуживали стол, удалиться. Участники застолья хотели доверительно пообщаться без посторонних ушей. Ради этого готовы были сами разливать чай. Когда слуги ушли, первым словом взял Терещенко.
– Господа, не будем притворяться и делать долгие подходы. Наступил момент, когда дом Романовых может рухнуть. Против Николая II настроены все слои общества. Пролетариат его считает Николаем Кровавым, крестьяне недовольны затянувшейся войной и хотят получить землю, солдаты больше не хотят гнить в окопах, офицеры считают, что царица передает секреты в германский генштаб. Эсеры, большевики, анархисты рвутся в бой. Кадеты и октябристы хотят власти. По-моему, пора валить Романовых. Мы можем скинуть самодержавие, установить республику, создать новое правительство и стать правителями новой России. Я готов выделить на свержение Романовых двести миллионов рублей.
Последняя фраза с названной суммой очень впечатлила присутствующих. Ведь за 10 рублей можно было купить лошадь. А тут такие деньжищи выделяются! Каждому участнику заговора захотелось срочно доказать, что надо профинансировать именно его деятельность. Первым начал распинаться Гучков.
– Мы с господином Керенским проведем работу среди депутатов Госдумы. Они предъявят Николашке ультиматум. На каждого депутата из нашей команды надо выделить по 100 тысяч рублей. Плюс надо скупить с десяток газет. Пусть они постоянно компрометируют Романовых, создают в обществе отторжение к ним, – выпалил Гучков.
– Господа, надеюсь, вы все понимаете, что без поддержки военных ничего не получится. Только, если армия встанет против престола, Николашка не устоит. Думаю, переход в наш лагерь командующих фронтами, округами обойдется в пятьдесят миллионов рублей, – генерал Рузский произнес свой спич и надулся от важности.
– Но если все провалится, нас же арестуют, – боязливо протянул Керенский.
Рузский презрительно глянул на Керенского.
– Нас могут не только арестовать, но и казнить. Но, сейчас или никогда! Генеральный штаб уже готовит наступление Русской армии на немцев. Есть основания думать, что оно будет успешным. Если мы немедленно не начнем действовать, то армия не поддержит попытку сорвать победу над врагом, – отчеканил Рузский.
Обсуждение надолго затянулось. В конечном итоге, решили начать действовать в феврале. Всё изобразить, как народный бунт. Чтобы разозлить рабочих и всех жителей Петербурга, придумали устроить проблемы с продовольствием, перебои с поставками хлеба.