Читать В любви без страховки

© Элина Резниченко, 2019

ISBN 978-5-4496-8864-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– До вторника, Адалина – улыбаясь, проговаривал врач вытаскивая у меня из вен катетер.

– До вторника, – повторив фразу, я кивнула и накинув сверху капюшон вышла из больницы.

Как не хочется говорить, что то наподобие «прекрасная погода». Потому что солнце и пение птиц было далеко не прекрасно для меня. Лето – моя самая нелюбимая пора года. Все слишком жизненно красиво. Люди радуются, а я жду позднюю осень.

Так было не всегда. Два года назад в возрасте двадцати лет, мне сообщили о мертвом приговоре. Был такой же жаркий сентябрь. Москва была такой же яркой, как и сейчас. Все было так же. Кроме меня. Врач настойчиво твердил, что если начать лечение эпендимомы немедленно, все будет хорошо. Вас тоже достала фраза «все будет хорошо»? В тот момент она была гнусностью. Эпендимома – это редкий вид рака центральной нервной системы. Настолько везучий и счастливый человек, что даже в самое редко заболевание попала. Меня каждый день убеждали, что более 40% людей выживают в течение 10 лет и более после установления диагноза. Родители приглашали врачей с Германии, Израиля отдавая большие деньги на консультации. В итоге был утешительный вердикт. Если проводить лечение, то можно полноценно жить. Радовало меня, это недолго. После полугода капельниц и введение химии моих каштановых волос – как будто и не было. Кожа сливалась с белыми стенами в приемной. Осознание того, что так будет почти всю жизнь вызывало депрессию. Разговоры с психологом три раза в неделю и мнимые кружки «помощи» раз в месяц. До самой болезни, я сама училась на психолога. До сих пор об этом жалею. Сложно читать людей по их эмоциям, особенно родителей. Когда они притворно улыбаются, а уголки дрожащих губ и век выдают истину.

Начиная с самого лечения и по сегодняшнее время моим врачом была Василиса. Очень красивая и добрая женщина. К ней на работу часто приходит муж с пятилетней девочкой. Которая восторженно рассказывает ее прошедшие дни и, что нового она узнает. В таких случаях вторники становились – не днем капельниц, а обычным днем только с маленьким лучиком света. Единственным лучиком света, который не вызывал отвержение.

– Адалина, – позвал отец стоя возле машины. Тяжело вздохнув я направилась к нему. Каждую неделю когда меня забирали домой дорога становилась пыткой. Вечные излишние вопросы о самочувствие, лживые слова о том как я хорошо выгляжу. Я люблю родителей. Но правду с их стороны хотела бы слышать, а не воодушевляющие подбадривания (как им казалось). Естественно мы дружно играли роль. Старательно улыбались, шутили.

– Поехали домой, мама испекла вишневый пирог, – раньше у меня уже потекла бы слюна и воспоминания вкуса. Но сейчас аппетит был давно забытой вещью.

Сев в машину, я сразу сняла капюшон который умело скрывал от людей. Мне очень нравилось, что в машине смогу скрыться от людей и послушать спокойную музыку. Обычно после капельниц меня погружало в сон. Сегодняшний день не исключение, пока мы ехали домой сон вонзился в голову.

– Дорогая, – прошептал отец.

– Да, папа, – протирая аккуратно глаза, ответила.

– Мы уже приехали. Идем, – слегка ущипнув за левую щеку и улыбнувшись, отец вышел из машины. Вслед за ним вышла и я. Не надевая вновь капюшон быстро зашла в дом. Жили мы на девятнадцатом этаже. Две квартиры объединялись в одну балконом. Отец посчитал, что мне надо больше личного пространства, но оставлять меня одну они не решались. Поэтому, придумав такой нехитрый план сделали выгодное заключение.