My house is my castle.
Мой дом – моя крепость. (англ. пословица)
Миссис Невилл заправила под белый чепчик свои непокорные седые кудряшки, покорно вздохнула, взяла ручку и крупным детским почерком начала выводить на листе бумаги: «Здравствуй, моя дорогая Анджела! Как вы живёте? Как дети? У меня всё замечательно. Я писала тебе недавно, что меня пригласили в качестве сиделки в одну очень состоятельную семью, к пожилому джентльмену, за вполне приличную плату. Это совсем рядом с нашей деревней. Может быть ты помнишь: к северу, в полумиле от Торки, вилла House-on-the-Bend (Дом на повороте дороги). Рядом никого, кроме коттеджа их соседей. Так вот, я решила принять это предложение. Ты знаешь, я не бедствую, но если мне предлагают заработать немного денег, то отказываться – было бы довольно глупо с моей стороны. Думаю, что задержусь здесь надолго, потому что…»
На стене настойчиво зазвонил медный колокольчик. Сиделка слегка поморщилась: она не любила когда её отрывали от письма, которое и так давалось ей нелегко. Колокольчик продолжал трезвонить. Женщина отложила ручку, придирчиво взглянула на себя в зеркало и встала из-за стола. Одернув длинное бесформенное платье, она, переваливаясь по-утиному, потому что болели ноги в суставах, спустилась из мансарды по лестнице на первый этаж, где находилась комната больного. Мистер Бэнкс был, на её взгляд, вполне привлекательным мужчиной для своих лет, однако, пациентом оказался весьма необычным: немножко «ку-ку», как любила говаривать её покойная матушка про людей, у которых было не всё в порядке с головой.
Каким образом мистер Бэнкс получил травму, сиделка знала немного: упал с лестницы пару месяцев назад и получил небольшое сотрясение мозга. Его супруга Ева решила нанять для него дипломированную медсестру на неопределенный срок, пока муж окончательно не поправится: хотя травма и оказалась не тяжелой, мужчина временами плохо воспринимал действительность. Один из столичных светил в области медицины, обследовавший больного, сказал, что иногда после сотрясения мозга люди частично теряют память. Однако надежда на восстановление всех функций есть: главное для больного – покой, хороший уход и постепенное вовлечение в обычную жизнь.
Сиделка зашла в спальню мистера Бэнкса: упитанный мужчина, по виду старше шестидесяти, с большими залысинами на голове, лежал в постели накрывшись одеялом и, улыбаясь блаженной улыбкой, не переставая дергал шнур колокольчика. Сиделка подошла к нему и отняла шнур.
– Вы кто? – глупо улыбаясь спросил мистер Бэнкс уже в который раз за день.
– Я Ваша сиделка, миссис Эмилия Невилл, – бесстрастно ответила женщина. Терпения миссис Невилл было не занимать: она считала себя профессионалом в своём деле и не допускала даже малейшего проявления неудовольствия в сторону пациента, каким бы неприятным он ни был.
– Ах, да, да, – озабоченно нахмурив брови произнес мистер Бэнкс. – Что-то такое припоминаю…
– Зачем Вы звонили?
– А где все? – мужчина растерянно развел руками.
– Ваша супруга гуляет в саду. А Ваш кузен мистер Бекер, тоже отсутствует, уехал куда-то по делам.
– Ага. А когда обед?