Барон недолго смог блюсти печаль —
Не дав семье оправиться от горя,
Удар другой, приведший к долгой ссоре,
Нанёс отец, совсем забыв о Джесс:
Дочь знала Кэрен, этот интерес
К её отцу, казалось, был игрою.
Она была чуть старше Джесс, порою
Мисс Паркер удивлялась, встретив их
В гостях за разговором. Их двоих,
Увидел вскоре вместе на приёме
У короля весь Лондон. Только в доме
Вдруг появилась Кэрен, как жена
Её отца, и дочь, поражена
Предательством его, её бесстыдством,
Совсем замкнулась. С алчным любопытством
Совала миссис Паркер всюду нос,
В присутствие отца любой вопрос
От падчерицы к мачехе участье
Снискал бы верно, только очень часто,
Лишь мистер Паркер покидал свой дом
Всё изменялось: лад в семье на том
Сходил на нет. Увы, ни та, ни эта
Мириться не желали; сплетни света
Трубили о разладе и вражде.
Джесс изменилась, в скорби и беде
Ожесточилось сердце от обиды —
Отец её не слушал. Он не видел,
Свою жену такой, как вторит дочь!
Раскрыть обман никто не мог помочь!
Назло отцу и мачехе она
Ничтожеством была увлечена:
Барт Локсли – граф, сомнительный делец,
Известный трус, мошенник и хитрец!
Не избежав злословий и насмешек,
Ушли друзья, но цел ещё орешек:
Не по зубам был Джесс такой пустяк —
Расстроить без того непрочный брак!
Барон лишь позже осознал потерю,
Ведь он любил мать Джесси, и, не веря
В то, что он стал безумно одинок,
Поддался чарам Кэрен. Но урок
Был извлечён, жена свой нрав раскрыла,
Она ведь только роскошь и любила,
И вмешивалась всюду и всегда.
И Джером Паркер чаще пропадать
Стал где угодно, только бы не дома:
Играл на деньги, ездил по знакомым,
Увлёкся чтеньем, дабы не скучать
В своих разъездах. Только замечать
Вдруг стали за бароном все и всюду,
Что стал он странным: вроде бы откуда
Влеченье к книгам? – он их не терпел!
Теперь же он не мог и не хотел
В беседе поддержать иную тему…
А Джесс не разглядела в том проблемы;
Из мести ли, иль вправду, наконец,
Она не замечала, что отец,
Не пропускавший ни одной пирушки,
Предпочитавший общество подружки
Супруги новой болтовне пустой,
Стал одержимым призрачной мечтой.
Она не знала как, в какой момент,
И где был взят тот странный документ.
Семье тот факт был очень любопытен,
Но Джером Паркер был несносно скрытен —
Отец нигде не оставлял тетрадь:
Вносил в покои, собираясь спать,
Носил в камзоле, в личный саквояж
С вещами брал в очередной вояж.
Барон с тех самых пор прослыл невежей:
Забыл подруг и модные одежды,
Приятелей за карточным столом;
Балы, увы, оставили их дом,
И Джесс, с немой досадой и терпеньем,
Ждала в своих покоях приглашенья
От тех, кто раньше рад был, коль попал
К ней, Джессике, на лучший в свете бал!
А мистер Паркер часто и надолго,
Без кучера, один, в простой двуколке
Куда-то уезжал с пустой сумой,
А, возвращаясь, привозил домой
Десятки книг, замотанных в тряпьё, —
Истлевшее от времени старьё.
Спешил в читальне собственной закрыться,
И, бережно, страницу за страницей,
Днем или ночью в свете ночников,
Исследовал при помощи очков.
И вот однажды ночью он возник
В дверях читальни с новой связкой книг,
Снял мокрый дождевик с продрогших плеч,
Позвав слугу, велел камин разжечь,
Присев за стол, и, развязав тесьму,
Взял книжицу невзрачную одну.
Он их ни в коей мере не читал,
А только лишь, не торопясь, листал.
Вот, просмотрев изданья половину,