⇚ На страницу книги

Читать ТРИЖДЫ ЛЮБОВЬ. Трагикомедия

Шрифт
Интервал


ФИГУРАНТЫ. ВЕРОНИКА АЛЕКСАНДРОВНА – Балерина кордебалета. Красива. Одета современно, со старомодной тщательностью. Больна. На своем юбилее, исполнив роль связующего звена любви четверки, отстраняясь от реальности, тихо умирает во сне под грудой венков, букетов и подарков.

БОРИС ФЕДОРОВИЧ – Фига. Журналист. Среднего роста. Симпатичен. Усы, борода – вольно растущие. Грустно, улыбчив. Костюм старомодный, тщательно отутюжен.

ГРИГОРИЙ НИКОЛАЕВИЧ – Бутса. Бравый, рослый полковник в отставке. Но не солдафон. Ракетчик. Бабник по определению. Жена ушла. Костюм шикарный по меркам восьмидесятых годов прошлого столетия.

АРТУР ИВАНОВИЧ – Железо. Биржевик. Одет скромно, но с точно рассчитанным вкусом. И линия жизненного поведения – скромность как принцип, как изящество манер. Считает себя первым претендентом на руку Вероники. Коротышка.

МАРИЯ ПАВЛОВНА – дочь Вероники. Бизнесвумен, продюсер. Нюшка.

ВАДИМ       ИЛЬИЧ Роздер – телевизионный режиссер. Дрянь.

ЛАКЕЙ – Жорик. Сноб.

АРХИМАНДРИТ – Отец Савелий Дмитрич. Лукавец.


ДЕЙСТВИЕ 1 СЦЕНА 1


Остановка маршрутки на фоне кладбища. Скамья. Столб с расписанием. Борис, глотая слезы, рассматривает урну с прахом.

БОРИС – И это все… До срока жизнь забрал, оставил памяти горсть праха. Выходит, вера в справедливость высшую небес, сильнее милосердия Творца…

Подходит поддатый Григорий в форме. Засыпая, то и дело наваливается на Бориса. Борис отодвигается на край скамьи. Встал. Отошел.

ГРИГОРИЙ – Виноват. Земля разверзлась под ногами, и в сердце – пустота.

БОРИС – Бог мой! Гришка!

ГРИГОРИЙ –Григорий Николаевич, мой дорогой.

БОРИС – Да пошел ты к черту! Глаза-то протри, Бутса!

ГРИГОРИЙ – Фига! Бориска! Померещилось. Неужто жизнь еще не кончилась

БОРИС – Да пошел ты нафик. Померещилось ему!

Григорий трет себе уши, глаза. Валит Бориса в объятья.

ГРИГОРИЙ – Плохо мне. Плачу и рыдаю. Зарыли Степу, осиротела душа. Вот смотри. Гвардейский генерал Космических войск Стратегического назначения! Хлебнули радиации на полигоне. Я – даже не лысый, а Степа в земле. Разве это справедливо?

БОРИС–Какая справедливость, кладбище. Каждый крест –укор Творцу. Сожгли Ольгу.

ГРИГОРИЙ – Да что ты! И ты осиротел… Давай помянем.

Григорий достает фляжку.

БОРИС – Не полезет, я никакой.

ГРИГОРИЙ – Понимаю…

Понимаешь, да? Ольгу по ветру пустили, а ты взял и понял!? А разве можно понять смерть нормальному человеку?

ГРИГОРИЙ – Понять смерть и свихнуться? Да никогда! Мы еще покуролесим!

БОРИС – Два года болела не вставая, так просила смерти, так просила… А ты понял… Теперь я все знаю про смерть , я хочу умереть. Оля-я-я-я…

ГРИГОРИЙ – Глотни, глотни побольше, Фига! Пусть откроется второе дыхание. Нам осталась последняя стометровка! И мы должны показать рекордное время! Слышишь, только вперед! И никаких соплей!

БОРИС – На старт! Марш, идиоты!

ГРИГОРИЙ – Как я люблю, когда ты хохмишь! Узнаю, узнаю, старый бес!

БОРИС – Смотри-ка, бадья опустела.

ГРИГОРИЙ – Это мы мигом…

БОРИС – Не суетись, счас поедем ко мне и помянем и встречу отметим. Ты понял? Почти 50 лет не виделись! Как бы Оля порадовалась!

ГРИГОРИЙ – И моя душа ноет как зуб коренной. С кем я буду в шахматы играть? Один я остался на всем белом свете. А ты, помнится, когда-то меня обыгрывал. Иногда.