Читать Лешкины карандаши

Шрифт

Интервал

* * *

Как только дедушка и Вовкины родители отправились на вокзал и скрылись за воротами, маленькое банное окошко скрипнуло и из-за шторки показался мокрый собачий нос. Немного погодя появилась и вся голова Борьки, с чёрными, очень хитрыми глазками. Такса карабкалась, изо всех сил пыталась протиснуться через маленькую щель полуоткрытого окна. Но застряла где-то на середине и, повиснув над кустом мальвы, запаниковала.

Большое, раздувшееся от вкусной каши пузо не пускало собаку на улицу. Борька попыталась вернуться назад, но зацепилась ошейником за шторку. Чем больше она шевелилась, тем сильнее запутывалась шторка. После безуспешной схватки со шторой она решила двигаться только вперёд и сильно рванула вниз, упираясь передними лапами в стену. Окошко ещё раз глухо скрипнуло, шторка оборвалась, и такса вывалилась наружу, упав в траву. Борька взвизгнула, а Бобка чуть слышно, сквозь сон, тявкнул в ответ из своей конуры. Ночная погоня приносила потери… Разбитая чашка Сони и порванная шторка не сулили ничего хорошего Борьке. Но собаку было уже не остановить.

Оказавшись на свободе, она быстро взяла след и побежала через задний двор, огороды к большому поваленному дереву. Ведь именно там виднелись три маленьких силуэта, подсвеченных фонарём. Вовка с сестрой Соней и их общим другом Пашкой вели тайный ночной разговор.

– Ну что, договорились? – спросил Вовка.

Соня и Пашка кивнули. Они с замиранием сердца смотрели на него. Это он всё придумал и теперь с важным видом прохаживался из стороны в сторону, покачивая дедушкиным фонарём.

Новость о приезде дедушкиной сестры Вали-Пуговки пришлась очень кстати. Большой удачей было и то, что взрослые поехали встречать ночной поезд и оставили Вовку за старшего.

Вовка снял бейсболку, протянул сестре и Пашке:

– Если принесли, то бросайте сюда свой самый сильный страх.

Хвостик и Пашка вытащили из карманов бумажки и кинули в бейсболку. Вовка тоже положил туда свою записку. Перемешав, он вытащил не глядя первую попавшуюся и отдал её сестре. Затем протянул бейсболку Пашке, чтобы тот вытащил записку сам. Осталась только одна бумажка. Для самого Вовки.

– Если кто-то струсил и желает всё прекратить, он может ещё вернуться назад.

– Не дождёшься! – хитро прищурилась Соня. – Ты нас такой ерундой не запугаешь. Пари – дело серьёзное.

– Это точно, – согласился Пашка и вытер со лба пот. – У нас пари! Значит, мы идём до конца.

– Хорошо, тогда в путь, – скомандовал Вовка.

И все трое, прочитав записки и погасив фонарики, побежали обратно на задний двор.

Июньская ночь выдалась очень тёплой и спокойной. Тишина, словно туман, накрыла двор Грушиных. Луна пряталась за серыми облаками, изредка высовывая свой щербатый бочок, помогая то Соне, то Пашке, то Вовке добраться до нужного места. Прочитав записки, каждый из них бежал туда, где заранее были спрятаны одеяла и подушки.

Соне достался старый, корявый дуб за забором, возле ручья. С большим чёрным дуплом, которого она очень сильно боялась. В этом самом дупле, ещё утром, Соня невероятным усилием воли заставила себя спрятать подушку и небольшое покрывало.

Вовке досталась дедова угольная сарайка с проржавелой печкой, где, по мнению Грушиных, давно жил таинственный Чернух. А Пашке достался погреб за баней.