⇚ На страницу книги

Читать Ахаунт

Шрифт
Интервал

© Ава Сканич, 2019


ISBN 978-5-4496-7672-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Кошка-совесть всегда здорова…»

Кошка-совесть всегда здорова,
ловит птиц за окном открытым,
жизнь почти что уже убита,
но расклад разбросала снова,
под павлина расцвечен вечер,
лужа морем заплещет лихо,
мне на вызов ответить нечем,
и душа умирает тихо;
переулки и жерла арок
по шагам отстучали годы,
и весна, как большой подарок,
тяжела, и готовит роды;
почему ничего не жаль мне —
разве так уж пряма дорога?
Кнут как пряник, и груз не тянет,
ведь осталось совсем немного:
разбросать незабудки пепла
может, с берега, может, с крыши,
и упасть в перспективы пекла,
где никто никого не слышит;
голос милый и голос вражий —
все утонут в просторах Леты, —
не жалею, но как же, как же —
без меня встанет солнце летом?..
Не почувствовать, не проверить,
какова холодна водица,
и тоску твою не измерить,
и любовью твоей не напиться…

«То, что я не в себе, это точно…»

То, что я не в себе, это точно,
а когда вернусь – не замечу,
всё читаю,
да не по строчкам,
и в окне тот же самый вечер;
день сурка, не иначе, грянул,
и для девства нашлась отрада —
пухнет облаком пенным ванна,
на кровати игрушек стадо;
никогда не бывало скучно,
и всегда я любила кашу,
это ты
так меня замучил,
что я солнце в цвет крови крашу;
облака не играют в пазлы,
не сложить мне из них картину,
а когда-то я так отважно
подставляла под глобус спину;
всё двусмысленно и неточно,
остроумие к чёрту, к богу,
погибаю не в одиночку,
и не ангел зовёт в дорогу;
только женщина может вечно
воз тянуть от любви до ада,
не надеясь на слёзной свечки
поминание без пощады…

«Оконечность земли…»

Оконечность земли,
и конечность моря,
и мольбы потонули
в рассоле горя,
и от взмаха прощай
до письма с поцелуем
мы рискуем;
нет, не помни меня,
ни скрипичным ключом,
ни скрипучей отмычкою
с длинным плечом
я из песни ни ноты не выну,
нет, нет,
одинок мой рассвет;
слово сказано,
здравствуй, никчёмный мэйк-ап,
день за ночь заплетается вперекосяк,
но я знаю, я знаю,
ты есть,
пусть не «мы»;
как мы пОшлы,
когда мы умны…

«Просто так, …»

Просто так, —
ничего не случилось,
просто музыка режет слова,
я сегодня как будто влюбилась,
я вчера не сломалась едва;
взгляды шарят рыбацкою сетью,
шёпот ищет запутать кого,
я не первая,
даже не третья,
но – его.

«Бутерброд с завядшей петрушкой…»

Бутерброд с завядшей петрушкой
ест дружок,
а его подружка,
отвернувшись, в окно заглянет:
осень тянет;
стонет филином непохожесть,
понимание не дороже,
чем по осени непогожей
прятать душу в пальто из кожи;
кошки жить не мешают, если
спят себе на окне иль в кресле,
ну а мне на окне постыло —
я простыла;
машет крыльями созерцанье
постраничное на он-лайне,
и в беспамятстве от вниманья,
зависаю по виндусам я.

«Нет, Гамлет был не чист…»

Нет, Гамлет был не чист,
иль старым был, —
уж очень он расчётлив;
Офелией прикрыться,
и лишить
её защиты в облике отца
(дурак ещё заботлив!),
и спрятать грех в монастыре,
и разобрать, что Тень —
не адово посланье;
и всё-таки все души на закланье —
под ножик острый бесова отродья
для смеха и виват простонародья;
и мелкоту души своей излить
не состраданьем (мало пусть его),
но желчью, жалобой и жлобством —
нет, Гамлет был нечист!..
Гертруда вознеслась,
Гертруда, труса мать,
была чиста, как голубь,
когда, не чая душу сохранить,