Плотная шеренга гвардейцев окружила дворец. Главный и единственный дворец Лантивии, расположенный в столице, возвышался остротой своих шпилей над шеренгой серых, потрескавшихся от старости зданий. Остальные роскошные замки вынесли уже давно за черту города, ибо боялись поджогов обедневших крестьян, и городской мерзкой бедноты. Один лишь он, каменный, желтой отделки, нависал над столетней каменной набережной, напоминая о временах, когда и он был лишь зданием, где проводили свое время местная детвора, родители которой в этот момент строили очередную библиотеку или школу. Но эти времена прошли. Теперь это здание называли замком Ночи. Недовольные извозчики хмуро поглядывали в сторону этих неприветливых порождений городской величественной Тьмы. Да, да, именно тьмой повелел называть свое царство наследник величественнейшей из демократий Сатарпа Первого Доменциан Второй. Мол, мы настолько сильны и могущественны, как великая кварцевая скала, никакой луч вольномыслия не должен поколебать спокойный холод общественной громадины. Почему он был вторым, никто не понимал. Видимо таким образом он хотел подчеркнуть тот факт, что является последователем уважаемого в народе Сатарпа. Газеты тогда пестрели заголовками вроде «Достойный наследник принял пост», «Почетный уход старого синьора стал сумерками, приход молодого рассветом». Немногие знали, чем был обусловлено новогоднее обращение Сатарпа Первого. И лишь некоторые недорезанные участники драмы, развернувшейся за полторы недели до нового года понимали истиную подоплеку дела. А все начиналось как плохой анекдот.
В тот день было мокро, от льющего третий день с небольшими переменами дождя глиняные улочки столицы Лантивии, Росанты стали похожи на скользкую поверхность студня. К счастью погода была теплая и студень не успевал превратиться в ледяную корочку. Плотная скатерть тумана накрыла близлежащие горы. А по улицам, почти как тени, в обмотанных грубой серой мешковиной ботинках, пробирались убийцы. Кровавые асассины, с бегающими глазами и серыми, щетинистыми, напряженными до оскала лицами. Они, разделившись по трое, уже пробрались через гряду бурых глиняных домов и вышли в сторону сада, через низкие ветви покосившихся деревьев. Из-за спин, из кожаных мешков ассасины достали короткие арбалеты. Между тем не все солдаты встали на изготовку, часть достала серые испачканные глиной балахоны из заплечных сумок и закрыла тканью лицо. Сначала нужно было перебраться через небольшой ров, благо план был разработан до последней запятой, и решение было принято самое оптимальное. На другом берегу, чуть в сторону от скалистой местности, поросшей густой травой высился монастырский домик. В это время как раз начиналось время мессы, поэтому священник находился в церкви, оставив белую хорошо сбитую лачугу под присмотр собаки, небольшого беспородного пса, который вертелся и скулил неподалеку. Видимо репей впился ему в спину, и теперь зудел, не давая спокойно погрызть косточку, которая выглядывала из плошки с супом, стоявшей почти вплотную к скалам рядом с кучкой камней.