Одно художественное произведение нравится лишь при первом просмотре, другое же – и при десятом прочтении хорошо.
Поэзия бесспорное торжество, но есть поэт поэту рознь, – и поэту посредственных строчек ввек не простят ни люди, ни боги, ни книжные лавки. Поэты (должны) желают быть или полезными, или приятными.
Не главное, но всё же: овладей предметом, а слова найдутся сами.
«О Постум! Льются и скользят года!
Какой молитвой мы отдалим приход
Морщин, и старости грядущей,
И неотступной от конечных – смерти?
Однажды выпущенное слово улетает от поэта безвозвратно.
Писатели (!) – выбирайте материал, доступный вашим силам, и долго обдумывайте: что могут и чего не могут вынести ваши плечи.
Поэзия – она как живопись: иное произведение пленит тебя больше, если ты будешь его рассматривать вблизи, а иное – если отойдешь подальше от него.
Стараясь быть кратким, – есть опасность, не делаешься ли ты непонятным?» —
Примерно так рассуждал древний грек Гораций – Квинт Гораций Флакк (родившийся до нашей эры в 65 году), входивший в один кружок с Вергилием. Другим поэтом Рима.
– — – — – — – —
Стихи удаются, если поэт создает их при душевной ясности.
Где жизнь течет, кипит страстями, – там и рождается поэзия. Иногда, негодование делает поэтом человека.
Поэзия – живопись говорящая. Поэт всегда простак хотящий выразить себя словами.
Природа начинает жизнь, искусство направляет. А практик и дело завершает весь процесс.
Весь мир – театр, мы все актеры поневоле,
Всесильная Судьба распределяет роли,
И небеса следят за нашею игрой!
Господний мир – театр.
В него бесплатный вход,
И купола навис вверху
Небесный свод.
Пьер де Ронсар (1524 г. Франция).
Не всякий, кто рифмовать умеет и пишет сам стихи – является поэтом по призванью.
Любой сумеет править кораблём,
Когда на море штиль. Но тот, кто хочет
Командовать им в плаванье опасном,
Обязан знать, какие паруса
В погожий день, какие – в бурю ставить.
Нельзя нам поддаваться, вынося
Сужденье о делах больших и сложных,
Вражде и жалости, любви и гневу.
Дух постигает истину с трудом
Там, где её затмили эти чувства.
Признак строгого и сжатого стиля состоит в том, что вы не можете выбросить ничего из произведения без вреда для него.
И надо помнить: язык – это самое опасное оружие, ибо рана от меча легче залечивается, чем от слова ранящего.
Литература и поэзия – это разговор, беседа. Владеть искусством беседы важно, ибо в беседе сказывается личность. Ни одно из занятий человеческих не требует большего благоразумия, хотя в жизни нет ничего обычней, – тут можно и всё потерять, и всё выиграть. Чтобы письмо написать – а письмо та же беседа, только обдуманная и записанная, – надобно размышление, – отсюда, – насколько же больше требуется его для беседы обычной. Мгновенного экзамена ума! Люди опытные – по языку узнают пульс духа человека с ними беседующего. Недаром мудрец сказал: «говори, коль хочешь, чтобы я узнал тебя». Некоторые полагают высшим искусством беседы полную безыскусственность – чтоб беседа была подобно платью, нестеснительна. Но это годится лишь между близкими друзьями, а беседа с человеком почитаемым должна быть сдержанной, являть твое содержание.