Глава 1
Семь месяцев, четырнадцать дней, одиннадцать часов, четыре минуты назад или как Френки стал полутроллем-получеловеком
– АНАТО КИТОС ПАСО КИ! – громко произнёс Кимонатис, подняв над своею головою огромный глаз тролля, который он бережно хранил в стеклянном шаре, заполненном отвратительно-пахнущим волшебным зельем.
Этот глаз достался ему в наследство от его пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-прабабушки – доброй колдуньи. Кимонатис верил, что этот волшебный причиндал очень помогал ему в волшебстве. Верил в то, что без этого тролльского глаза его преследовали бы одни несчастья и неудачи, и в то, что сам бы он не справился бы ни с одним заклинанием!
Но всем вокруг почему-то казалось, что и с этим волшебным глазом у Кимонатиса как-то не очень получалось быть настоящим колдуном. Вернее, получаться-то получалось, но как-то не очень. За это его и прозвали Чокнутый Кимонатис.
Когда-то давным-давно, ещё во времена своей молодости, он наложил на себя заклятие семи пальцев и заклятие бредовых разговоров, но остановить их действие ему не удалось и по сей день. Из-за этого на его ногах было аж по семь кривых пальцев, а не по четыре, как было у всех нормальных троллей его клана. И ещё его ежедневно мучили приступы бредовых разговоров, то есть в любую минуту он мог свалиться на пол прямо там, где стоял, закатить глаза, судорожно трясти головою и плести всякий бред, что-то вроде: «Я видел большую чёрную ворону, она громко лаяла по-собачьи и обещала, что забодает меня, как корова!»
Обычно заклятием бредовых разговоров наказывали несносных болтунов, которые умудрялись соврать не меньше чем десяток раз на дню. Такие приступы бредовых разговоров длились не дольше пяти минут, но и этих пяти минут вполне хватало для того, чтобы мозг близстоящего просто отключился и не воспринимал никакой информации на протяжении часа – это точно!
– АНАТО КИТОС ПАСО ВУ! – опять произнёс вслух Кимонатис, но уже более громко.
Судя по всему, старый добрый колдун-тролль ожидал каких-то грандиозных перемен. Но не происходило ровным счётом ничего, разве что на поляне поднялся лёгкий, но порывистый ветерок, и крупный муравей как-то особенно ехидно хихикнул и скрылся в ближайшем дупле. Просто он боялся уронить маленькие голубые цветы, что тащил на своей спине в неизвестном направлении.
– АНАТО КИТОС ПАСО КИ! АНАТО КИТОС ПАСО ВУ! ДАРУМДУ! ДАРУМДУ! – ДАРУМДУ! – продолжал Кимонатис.
Только на этот раз он уже не держал свой волшебный тролльский глаз в стеклянном шаре над своею головою, а нагло тыкал им без разбору, попадая то в нос Френки, то в глаз, то в ухо. Для Френки эти мгновения, казалось, длились целую вечность.
***
– Так, всё! С меня хватит, я ухожу! – спокойно заявил Френки. – А то, чувствую, я здесь не только приличную рожу потеряю, но и инвалидом останусь, – добавил он, затем, легко отодвинул чокнутого Кимонатиса со своего пути в сторону и решительно собрался покинуть поляну доброго колдуна.
– Погоди, дружище! Я сейчас всё исправлю! – пробормотал себе под нос чокнутый колдун и немного порыскав по дырявым карманам своего старого длинного плаща. – Нашёл! – радостно воскликнул он, вновь тыкая в лицо Френки какую-то потёртую записную книжку. Но книга эта была непростой: её листы очень напоминали старый папирус.